Линия огня. Жена для майора

Открываю верхний ящик комода и выуживаю из вороха нижнего белья небольшой и увесистый, тканевый сверток. Разворачиваю, затаив дыхание.

Небольшой пистолет, подаренный мне Ромой восемь лет назад.

Незадолго до его ухода.

Душат слезы, мгновенно затапливают воспоминания. Дрожащими пальцами провожу по пластиковым обкладкам. Вздрагиваю, когда подушечки пальцев переходят на холодную металлическую поверхность.

Очень компактный, как раз для того, чтоб спрятать в дамской сумочке. Но мне кажется, он весит тонну. Для меня он такой же тяжелый, как и воспоминания, связанные с тем, кто его подарил…

Рома – мой воздух. Которым оказалось слишком больно дышать.

Плакать нельзя, макияж не водостойкий.

Сижу в вечернем платье, зажав в ладонях пистолет и сглатываю слезы, подступающие к горлу. Дышать просто не хочется.

Но среди круговерти воспоминаний, в голове четко звучит голос Метелина. Привычная усмешка в голосе, с едва уловимой ноткой иронии.

«Тина? Время, потерянное впустую»

Вот и весь смысл наших отношений. В одной фразе.

Только сейчас догадываюсь, что сегодня на дороге едва не вписался в меня именно его «Дискавери». Брошенная, бывшая девушка не заслуживает ничего, кроме рявканья спецсигналами?

Разумеется, ведь я – это всего лишь время, потерянное впустую.

Он тогда сказал именно так. Это был его голос, который я узнаю из миллиарда других.

Родной. Чужой.

Голову обхватывает холодными тисками и это воспоминание мгновенно отрезвляет. Ну что ж, оставим прошлое – в прошлом. Сегодня – деловая встреча, группа инвесторов, важные переговоры.

Но на всякий случай, чисто машинально кладу пистолет в небольшой клатч. Господи, я даже не помню, как им пользоваться. Надеюсь, не понадобится.

И уж тем более, не надеюсь, что в случае форс-мажора кто–то приедет меня выручать.

Той, кто не более чем время потерянное впустую, приходится рассчитывать только на себя.

В чем сила? Да в самой себе. И у каждого она своя. Как и правда.

Сажусь в подъехавшее такси в каком-то забытье, но всю дорогу взглядами цепляюсь за черные внедорожники, хоть чем-то напоминающие утренний «Дискавери». Сама на себя злюсь за то, что чувствую себя щенком, забытым на улице.

– Тиночка, любимая, – угодливо расплывается в улыбке Гаршин, встречая меня у входа в «Фанкони».

Уворачиваюсь от поцелуя в губы, стараясь держать фальшиво-дежурную улыбку. Чмокает меня в щеку и след от поцелуя моментально хочется сцарапать с кожи.

– Наша сторона уже вся прибыла?

– Нет, пока ждем, – виновато разводит руками Гаршин и жестом приглашает в ресторан.

Галантно поддерживает за талию, но ладонь то и дело норовит соскользнуть ниже. Едва заметно, виляю бедрами, чтоб не дать ему воплотить задуманное.

Не сейчас. И вообще – с ним больше никогда.

Приятная, живая музыка обволакивает сразу же. Задушевная инструменталка на три гитары моментально затягивает в сладковато-терпкие омуты воспоминаний.

«… да с той старинною, с той семиструнною, что по ночам так мучила меня…»

В памяти мгновенно оживают несвоевременные картинки.

Рома что-то наигрывает на гитаре. Свернувшись податливым котенком, влюбленная и счастливая я лежу на диванчике и слушаю его струнные переборы. И вместе со струнами его гитары, вибрирую откровенным, пьянящим счастьем.

– Говорят тут отличный виски, – вкрадчивый голос Гаршина тут же возвращает меня в реальность.

– А, что прости?

– Виски тут отличный, – повторяет Гаршин.

Черт, нашел же время для дегустаций.

– Сереж, виски попробуешь в другом месте. И не сейчас. Мне – только минералку.

– Тина, один раз живем. Да и место, знаешь ли, располагает… Не занудствуй хотя бы сейчас.

Держусь, чтоб не взорваться. Упреки в занудстве я могу предъявлять ему пачками. Заслужил. Но чтоб мне об этом говорить? Ладно, не время выяснять отношения, в которых уже поставлена точка.

– Можно напоследок тебя попросить об одной услуге? – таким же неприятно-угодливым тоном спрашивает Гаршин.

– Да, что именно?

– Пока никому не сообщай о том, что мы разорвали помолвку. Знаешь, выборы все-таки на носу. Не хотелось бы. Удар по политическому имиджу.

– Сережа, давай после обсудим. Не сейчас. Кстати, где все?

Оглядываюсь вокруг, но никого нет. Ни одного из тех пятерых, что уже должны бы приехать. Понимаю, вечерние пробки. Но не все пятеро разом же могут опоздать.

– Сейчас, посмотрим, – бормочет Гаршин и что-то пролистывает в телефоне, – странно, должны уже съезжаться.

Теряю терпение, а заодно отгоняю от себя тяжелые предчувствия. Что-то совсем не так.