-
Еще скорее...
-
Когда она подходила к домику, снова была благородной, костистой, пожилой женщиной. Учительница-пенсионерка с аккуратным, взбитым коком на голове. В беспамятство ушли мгновения возбуждения, как только затихли последние звуки в наушниках. Остались прозаичные, серые будни.
И тогда-то вот она их и встретила, перед самой своей "усадьбой". И даже еще сильнее стиснула в узенькую щербинку губы, настолько пани Ягода была изумлена. Ведь здесь был ее кусок леса, никто здесь не должен бродить. И уж не такие, как эти. По телу пробежала ледяная дрожь, где-то в глубине начали просыпаться никогда не угасшие желания. И она прекрасно знала, что не сможет перед ними устоять. Не сегодня, не сейчас.
А выглядели они так невинно, словно маленькие ангелочки. Щекастый паренек, лет двенадцать-тринадцать, не больше, с налысо выбритой головой, и девочка. Ненамного моложе товарища, с миленьким, располагающим к себе личиком. Оба в элегантных, чистеньких спортивных костюмчиках и кроссовочках "адидас".
Когда она так, неожиданно появилась перед ними, дети были просто шокированы. Перед тем они наверняка присматривались к домику, но подойти боялись. Козел лупал исключительно недружественно своими и так вредными, желтыми глазищами.
На лице пани Ягоды выползла профессиональная, широкая улыбка. Она сделала жест, словно желала погладить девочку по щечке, но в последний момент удержалась, видя тень страха в глазах.
- Заблудились, голубочки, - загулила она. И даже сама про себя сотряснулась, просто не имея возможности контролировать того, что брало над ней верх. И поддалась этому чувству с облегчением, с теплым смирением.
- Ой, как нехорошо, лес вокруг страшный, волки... того... – прикусила она себя в язык. Последнего волка, в соответствии с хрониками лесничества, видели здесь в тридцатые годы, если, конечно же, то не была обычная приблудная собака. Еще перепугаются, появилась паническая мысль.
- До дороги далеко, - пани Ягода, а точнее, уже Баба Яга, горячечно пыталась исправить свою ошибку. Она переложила сумку в другую руку, заметив беспомощно, как паренек бросает девочке озабоченный взгляд. – Может, зайдете на минутку, того, на прянички...
Она еще видела колебание.
И действительно, дети были хорошими. Они глянули один на другого, но сомневались недолго.
- Пойдем, Малгоська? – спросил паренек. Девочка пожала плечами. Наконец кивнула.
Пани Ягода пошла первой. Она спешила, ведь впереди ждало столько работы. Печь нужно разжечь, хлебную[21], тут дел много. Это вам не то, что разогреть что-нибудь в микроволновке. Она уже успокоилась, знала, что детвора никуда не денется, что уже находятся под ее чарами. Пойдут за ней, как миленькие пойдут.
- Ну что ты, Ясек?[22] – услышала она за собой шепот девочки.
- Ты только глянь, какая паскудная бабка...
Дальше пани Ягода не расслышала. Но даже не скривилась, только еще сильнее поджала губы.
- А вы подождите тут недолго, - сухо приказала старуха. – Мне надо в печке... того... прянички испечь.
И исчезла в двери. Дети в спортивных костюмах переглянулись. После этого присели на старую, замшелую колоду. Козел вертелся на привязи, громко чесался о щербатую изгородь.
- Курва[23], ну эта тварь и воняет, - фыркнула Маогося. Ясь сложил пальцы в форме пистолета, прицелился в козла.
- Ба-бах! – сказал. – И с катушек.
Козел как будто бы все понимал. Он дернулся на веревке, отчаянно заблеял.
- Ты гляди, какой впечатлительный, - даже удивился Ясь. – И что ты на это?
- Не по кайфу мне все это, - решительно ответила Малгося. – Мы же собирались пойти по домам. А тут... Ну что у такой старой кошелки может быть в доме? – Она презрительно надула губы. – И погляди, какой тут срач... – прибавила.
Паренек со злостью огляделся. И вправду, небогато.
- Да ладно, чего уж там, - ответил он, и вдруг в его ладони вдруг материализовался самый настоящий пистолет. Пацан с треском перезарядил оружие. Козел, словно бы все поняв, порвал веревку и рванул в лес.
Ясь пару минут прислушивался. Сквозь шум сосен донесся шум двигателя. Но через мгновение затих.
- Ну, чего ты? - скривилась девчонка и выплюнула жвачку под ноги. – Такой срач...
- Не гони, Госька, - буркнул под нос мальчишка. – У старухи должно быть чего-нибудь примухлевано, как утюгом пригреем, все скажет... Ладно, доставай волыну, и заходим...
Щекастая рожица девицы повеселела.
- Как же я тебя люблю, мой мусик-пусик! – чмокнула его в губы.
Дверь вылетела после первого же пинка.