Линия огня

Тишина, нарушаемая только шумом кондиционера, невыносимо затягивалась. Черняк внимательно изучал измятый документ, как будто бы желал проверить, действительно ли подпись генерала Трофимовича неподдельная. Кто-то снаружи хриплым, но далеко разносящимся голосом сомневался в порядочности матери квартирмейстера, а так же обвинял того же в пассивном гомосексуализме. Поручик был уверен, что узнает пропитый баритон капрала, который привез его сюда. И он не ошибался.

Стул заскрипел, когда Карпинский попытался поменять неудобное положение. Этот звук вырвал Морковку из задумчивости.

- А, вы еще здесь? – притворно удивился полковник, откладывая наконец-то несчастный приказ. – Тогда я вам кое-что поясню, поручик.

Украинец беспокойно пошевелился, постучал пальцем по циферблату часов.

- Спокойно, Павло, это недолго, - успокоил его Черняк. – Все устроим на раз-два. Не в первый раз.

Он искривил губы в злорадной гримасе. Морозов, уже расслабившись, рассмеялся басом.

- Генерал Трофимович пишет здесь, что вы юрист. Прокурор. И сюда приехали, чтобы провести следствие по делу смерти поручика Михаляка. На полк славы, ясное дело.

- Так точно! – выпалил Карпинский. Морковка снова покачал головой, как будто с разочарованием.

- И вас наверняка не удивляет, что это первый случай следствия за целый год?

- Так точно.

В голосе поручика уже не было той уверенности, что мгновение назад. И вообще, до него дошло, что он ступает по тонкому льду, хотя данное сравнение в палатке, в иракской пустыне было весьма неподобающим.

- И вы же, наверняка, не станете, говорить, будто бы это исключительно потому, что поручик Михаляк был сыном сенатора Михаляка? Который, как любящий папаша, посчитал, будто бы в избирательной кампании ему пригодится сынуля, защищающий демократию, цивилизацию и чего мы там еще защищаем?

- Да… - поручик замолчал и застыл с раскрытым ртом.

- Ну вот, и я считаю, что не станете, - добродушно усмехнулся Морковка. – Не станете же вы утверждать, будто бы начальник Генерального Штаба поддается нажиму откуда-то сверху. Я прав?

Карпинский, совершенно не по-уставному, лишь кивнул. Под мышками мундирной рубашки разливались громадные, темные пятна пота. Он уже понял, в какое дерьмо влез. А точнее, в какое дерьмо его сунули.

Черняк глядел на него чуть ли не с сочувствием. Он поднялся и вышел из-за своего стола. Он уже не был постаревшим хрычом, естественным назначением которого казался какой-нибудь тыловой склад. Водянистые глаза рыжего блеснули сталью, и неожиданно Карпинский увидел перед собой кого-то, кем данный мужчина был на самом деле - жесткого командира, который уже отслужил больше года на этой паскудной войне. Он хотел сорваться со складного стульчика, но его удержал жест полковника.

- Давайте поглядим на все это с другой стороны, - начал Черняк с видимой скукой. – Вы нравитесь моему старому школьному знакомому Влодеку Трофимовичу. И захотелось ему устроить вам легкое назначение. Ну так, по знакомству.

Полковник взял со стола стек, который, вне всякого сомнения, он свистнул у какого-то исключительно претенциозного лайми. Он начал постукивать ним по голенищам пустынных сапог, акцентируя сказанное. Сам он не выглядел нисколько претенциозно.

- У Влодека были добрые намерения, только мало данных по месту. Такое задание, здесь, оно весьма опасное. Здесь ведь война. Коллеги могут воспринять нехорошо, когда кто-то начнет им голову морочить, обвиняя Бог знает в чем. Они же вынесли Михаляка под обстрелом, рискуя жизнями. Ну в граната в сортире – оно штука неприятная, в особенности, если срешь на соседнем очке. Но такие вещи случаются. Дерьмовая смерть, в самом конкретном смысле этого слова.

Поручик понял, что Черняк вовсе не шутит. Как бы для подтверждения его слов, украинец серьезно покачал головой.

- Потому я тоже склонюсь к просьбе Влодека относительно протекции, - продолжил Морковка. – По протекции он направляет вас для проведения следствия. Ну а я, по старому знакомству, направляю вас в разведывательный взвод. На место Михаляка. Потому что юристы тут никому не нужны, зато ужасно не хватает взводных. Я подавал запрос, и тут вы мне будто с неба падаете. Какие-нибудь вопросы, поручик?

Снова только движение головой, неуставное и совершенно невоенное отрицание. Тяжелая рука полковника легла на плечо совершенно утратившего запал офицера.

- Послушай, сынок. – Впервые в голосе Морковки зазвучали дружеские нотки. И нечто вроде заботы. – Все будет не так уж и паршиво, выживешь, если будешь вести разумно. Ведь Борейко тебя уже немного ввел в курс дела? Я специально выслал его за тобой. Это хороший офицер, хотя на вид это и не так.

Пальцы полковника сжались у него на плече.

- Михаляк тоже был ничего. Жаль только, слишком вырывался из строя. Только папаша его тут ничего не добьется! Понял? Если еще нет, то вскоре поймешь. Слушай старших коллег и сержантов со старшинами. Это кое-что не то, чем у тебя там, за письменным столом. Военную кафедру вспомнишь.