Линия Розабаль

В период с 1978 по 1992 год правительство США выделило по меньшей мере 6 миллиардов долларов США (по некоторым оценкам, до 20 миллиардов долларов) на вооружение, обучение и финансирование для поддержки группировок моджахедов. Другие западные правительства, а также богатая нефтью Саудовская Аравия, снова дали такой же толчок. Богатые арабские фанатики, такие как Усама бен Ладен, давали еще миллионы.

Политика Вашингтона в Афганистане выходила далеко за рамки простого принуждения советских войск к отступлению; она была направлена на стимулирование международного движения по распространению исламского фанатизма в мусульманские центральноазиатские советские республики с целью дестабилизации Советского Союза. Этот грандиозный план совпал с собственными амбициями пакистанского военного диктатора генерала Зия-уль-Хака доминировать в регионе.

Американское Радио "Свобода" и Радио "Свободная Европа" транслировали исламские фундаменталистские тирады по всей Центральной Азии, парадоксально осуждая "Исламскую революцию", которая свергла проамериканского шаха Ирана в 1979 году.

Излюбленная Вашингтоном группировка моджахедов была одной из самых экстремистских во главе с Гульбуддином Хекматьяром. Неприязнь Запада к терроризму не распространялась на этого сомнительного "борца за свободу". Хекматьяр был печально известен в 1970-х годах тем, что бросал кислоту в лица женщин, которые отказывались носить вуаль. Хекматияр был также печально известен своей побочной торговлей, выращиванием и оборотом опиума. Усама бин-Ладен был близким соратником Хекматияра и его фракции.

Директор ЦРУ, а впоследствии и кандидат в президенты, не раскаивался в том, что поток наркотиков резко увеличился: "наша главная задача состояла в том, чтобы нанести советам как можно больший ущерб ... да, были последствия в плане наркотиков. Но главная цель была достигнута. Советы покинули Афганистан.’

Именно этот директор ЦРУ обязался поддержать давнее пакистанское межведомственное разведывательное предложение о вербовке добровольцев со всего мира для участия в афганском джихаде. По меньшей мере 100 000 исламских боевиков стекались в Пакистан (около 60 000 посещали фундаменталистские школы в Пакистане, не обязательно принимая участие в боевых действиях).

Вскоре Усама бен Ладен, один из двадцати сыновей миллиардера-строительного магната, прибыл в Афганистан, чтобы присоединиться к джихаду. Суровый религиозный фанатик и бизнес-магнат, бен Ладен специализировался на вербовке, финансировании и обучении примерно 35 000 неафганских наемников, которые присоединились к моджахедам.

Усама просто продолжал выполнять ту работу, которую ему поручили сделать в Афганистане во время джихада—финансировать, кормить и обучать наемников. Все, что изменилось, - это его основной клиент. Тогда это была ИСИ, а за кулисами-ЦРУ. Бенладен стал "террористом" в глазах США только тогда, когда он поссорился с Саудовской королевской семьей из-за ее решения разрешить размещение более 540 000 американских войск на саудовской земле после вторжения Ирака в Кувейт.

Глава Двадцать Третья

Вазиристан, Пакистано-Афганская граница, 2012 год

Долговязый Шейх с оливковой кожей прочел записку, которую Галиб прислал ему по прибытии. - Хвала Аллаху!- воскликнул он, прочитав записку Галиба:

UOY.OT.HTAO.YM.MAMI.HO

OWT.MOTA.TA.MOTA.TIH.OT

HT33T.3HT.TA.MIA.HTUOM.3HT.TA.MIA

TA3H.TOH.3TIHW.HTIW.YAWA.MIH.TIH

3OW.OT.MIH.3IT.YOT.YM.HTIW.3YA

3WO.I.HTUOY.YM.MIHW.YHT.OT

3M.HTIW.TUO.MIH.HTIW.TUO

3M.3SIMOTA.OT.3MIT.YHT.TIAWA.I

- Секретное оружие моего господина наконец-то на месте’ - сказал Шейх своим обычным приглушенным голосом, и его руки задрожали от волнения

.

Исламабад, Пакистан, 2012 Год

Айван-и-Садр, официальная резиденция президента Пакистана, располагалась в центре города, который был тщательно спланирован и построен греком Константиносом Доксиадисом. Исламабад, что означает "обитель Ислама", был столицей Пакистана, расположенной на пересечении Пенджаба и Северо-Западной пограничной провинции.[173] В роскошном салоне "Айван-и-Садра" сидел Железный Человек Пакистана. Его родители, родившиеся в Лахоре в семье низшего среднего класса, даже в самых смелых мечтах не могли представить себе, что их сын однажды станет президентом Пакистана. Это был человек, который якобы находился на переднем крае войны с террором. Это был также человек, который без всяких угрызений совести восклицал о просвещенной умеренности, заручившись политической поддержкой исламских сторонников жесткой линии.