Линия Сатурна

Она возникла снова, заспешила назад и наткнулась на меня. Я невольно посторонился, вскрикнул, даже взвыл от пронзившей щиколотку боли.

– Ой, – она всплеснула ладошками, – вам плохо?

– Нор… маль… но, – мужественно промычал я сквозь стиснутые зубы и полюбопытствовал: – Извините, вас не Леной зовут?

Она уставилась на меня огромными блестящими глазищами. Сердце мое оборвалось.

– Разве мы знакомы? – спросила она.

– На вашем кармашке вышиты буковки Е и О. Конечно, вы могли надеть чужую униформу, но это вряд ли. Вы худенькая, и ростик небольшой. В этой поликлинике немного найдется женщин с такими габаритами. А халатик вам аккурат впору. Кроме того, накрахмален и просто сияет чистотой. Кто будет так ухаживать за вещами, как не хозяйка?

Делаем вывод: халатик принадлежат вам, а Е и О – ваши имя и фамилия. С буквы Е начинаются несколько имен. Сразу отметаю Евдокию, Евлампию, Евпраксию, а также Ефросинью и Ефимию. Само собой, вы могли называться и так, но, говоря откровенно, не вяжутся с вами эти имена. Какая вы Ефимия или – того хлеще – Евпраксеюшка?

Она глядела как зачарованная.

– Остается Ева, Елизавета, Екатерина и Елена.

– Еще Евгения, – подсказала она. – Женя.

– С нее, пожалуй, и начнем. Женя, как полагают знающие люди, обычно обидчива, упряма, неуживчива и обожает повелевать. Холодно - не вы. Катя нерешительна, самолюбива и дьявольски горда. Опять не то… Кто у нас еще? Прародительница Ева? Скрытная, завистливая. Впрочем, разумная и нежная. На вас не похоже. Лиза - хитренькая лисичка, непоседливая, амбициозная. А вообще, как считается, человек она добрый. Уже теплее.

– Почему теплее? – заинтересовалась девчушка.

– Потому, что вы светитесь добротой, – заявил я убежденно, и мои уши запылали. – Честно признаюсь, я бы остановился на Елизавете, - если бы вы не пожалели меня, постороннего человека. А сострадание – свойство Елены. С детства она замкнута, доверчива, а на деле - жизнерадостная фантазерка. К тому же любопытна – в вас, извините, это чувствуется сразу. Любит чистое и красивое, а ваш халатик вон какой свеженький да отутюженный.

– Вы астролог, да? – спросила она.

– Частный сыщик.

– Ой, правда?.. А что еще можете про меня сказать? – и в ее глазах точно зажглась тысячеваттная лампочка.

– Вы не замужем.

– Господи, а это как узнали?

– Секрет, – загадочно ответил я.

И едва не подпрыгнул от острого приступа счастья. Никаких оснований заявлять, что она холостячка, у меня не было. Брякнул только для того, чтобы проверить, есть ли у нее благоверный. Окажись она окольцованной, я бы - от отчаяния - вывихнул вторую ногу.

– Ну, скажите! Пожалуйста! – попросила она.

В ее словах не было и тени кокетства. Она, как ребенок, просто умирала от любопытства.

На это я ее и подцепил.

– А давайте в воскресенье встретимся, скажу, – заявил, наглея на глазах.

Елена покраснела так, что жаль ее стало до слез. И согласилась.

Мы встретились, посидели в кафушке. И с этого времени начались наши свидания.

Нашему роману откровенно недостает огненной ромео-джульеттовской страсти, все до предела буднично, незамысловато. Как у большинства.

Сегодня, 31-го декабря, жду ее в своей однокомнатной квартирке. Будем встречать новое столетие. Я нарядил елочку и, как сумел, накрыл стол. Ближе к полуночи выну из холодильника шампанское.

В восемь часов является - с двумя салатами и холодцом, сварганенными собственноручно. Как только дотащила? Сообщает радостно:

- Ой, еле добралась, народу в автобусе – как селедок в бочке! Некоторые уже отметили. Пьяненькие – в дым!

Гляжу на нее, румяную, глазастую, сияющую, и нет во мне похоти, лишь умиление и нежность.

Новогодний вечер летит, потрескивая за окнами редкими фейерверками.

Звоню Шузу, давнему приятелю, еще со школярских времен.

- Иди на фиг со своими слюнявыми пожеланиями, - зло отрезает Шуз в ответ на мое поздравление. - Ты хоть понимаешь, что случится в следующем столетии, которое ты ждешь с таким щенячьим восторгом?.. Нет?.. Ну, тогда объясняю. Для идиотов. В новом веке - в результате повальной роботизации - человек станет лишним на земле. Будут исчезать целые профессии. К концу века из людей останутся некие особые индивиды. Остальных утилизируют за ненадобностью.

- Семь с половиной миллиардов?

- Да хоть сто семь. Кому мы, собственно, нужны? Богомерзкая плесень, расползшаяся по планете и испохабившая все, до чего смогла дотянуться.

- Спасибо за приятные слова, Шуз.

- Не за что, - его голос неожиданно теплеет. - Желаю всего наилучшего, Королек! Праздник встречаешь один?

- Нет.

- Счастливчик, - вздыхает Шуз и пропадает.

Поросенок.

Собираюсь звякнуть маме, но мобильник сам подает голос.

- Привет, Королек. Это Алеша Топилин.

- Привет, Алешка! - отзываюсь я. - С наступающим!

И слегка изумляюсь. С чего вдруг Алешка решил меня поздравить? Мы не друзья, даже не приятели. Познакомились около года назад, потрепались, обменялись номерами телефонов, после чего практически не общались.

Любопытный фактик. Когда Алешке исполнилось двенадцать, погиб его отец. Узнав об этом, я малость обалдел: меня двенадцатилетнего отец бросил. Совпадение.

Дальше – больше.