Линия жизни

В следующий миг мир перед глазами потускнел, налился тяжелой удушливой чернотой, схлопнулся в точку и угас.

* * *

Сознание вернулось к репликанту минут через десять, процесс обновления программ в кибермодулях прошел намного сложнее, чем предполагал Егор.

Грей привстал, опираясь на локоть, осмотрелся и невольно издал испуганный возглас.

Мир преобразился.

Он стал не просто резче, контрастнее – в поле зрения появились множество новых энергоматриц, теперь он отчетливо видел не только группу сервов, троих полукровок и стайку амрешей, суетящихся подле входа в старую шахту, но и запутанный лабиринт заброшенных тоннелей, и пару живых бионических конструкций, ранее принадлежавших цивилизации разумных насекомых, а теперь ставших пристанищем для полукровок!

– Вот это да!.. – изумленно выдохнул он.

– Как себя чувствуешь?

– Нормально! Зрение немного «плывет». Я столько сигнатур одновременно еще ни разу не фиксировал! Егор… спасибо тебе!

– Пока не за что. На темпоралы взгляни. Я кое-что объясню, а ты запоминай, в жизни пригодится.

Грей сконцентрировал мысленный взор на колоннах холодного света и в первый миг не поверил показаниям имплантированных датчиков.

Ближайшее скопление темпоралов, проросшее на ниве искореженных космических кораблей, приняло вид рощи, энергетические всплески древовидной структуры ветвились, тянулись ввысь, но в отличие от обычного леса они не сплетались ветвями, не соприкасались – каждое «растение» существовало строго в границах ауры – светового эффекта, издали похожего на колонну.

Бестужев был прав! Между темпоралами можно пройти!

– Егор, а где ты взял свои программные модули? – вопрос вырвался у Грея помимо воли. Сейчас он просто не контролировал эмоции. – Ремесленники ничего подобного уж точно не изготавливают!

Вот почему Бестужев сторонился населенных мест. Редко и только в силу крайней необходимости контактировал с современными жителями Пандоры. Он не мог открыть правды. Во-первых, это ничего не изменит. Не уничтожит разрывы пространства и искажения времени, постепенно уничтожающие планету. Во-вторых, что сказать Грею? Ты не человек? Потомок биороботов, которых мы создали в целях войны? А я один из тех, кто принимал эти трудные решения, стоял у истоков? Видел и пережил появление первых темпоралов, но угодил в сдвиг времени и вот теперь я тут – ищу спасение, не для себя лично, но для всех?

К чему приведет такая правда?

Существовал и другой вариант. Егор мог бы остаться. Осесть в одном из городов, помочь какой-то отдельно взятой группе репликантов, по сути – догореть вместе с ними.

– Откуда мои программы – неважно, – сухо ответил он. – Ремесленники не знают всех тайн прошлого. Я побывал в местах, где еще сохранились древние знания.

– Ты встречал людей из Убежища?!

Егор кивнул.

– Какие они?

– Обыкновенные. Не боги и не демоны. Можешь поверить. От нас ничем не отличаются. Разве что знаний у них побольше.

– Почему же они не вмешаются?

– Разрывы пространства, что бы там ни шипел эшранг, созданы не людьми.

– Да ладно! – Грей, конечно же, не поверил. – Была война. Наши предки использовали устройства стазиса как оружие. Они деформировали пространство и время! Темпоралы появились по их вине!

– Грей, тебе по большому счету не все равно? Ты пытаешься выжить или ищешь истину?

– А ты?

Бестужев сумрачно промолчал, так и не ответив на вопрос.

* * *

Темпоралы вызывали у Грея откровенную оторопь. Он и раньше слышал, что внутри столбов холодного света скрываются структуры, похожие на энергетическую растительность, но не очень-то верил. Вообще разнообразных слухов ходило множество. Хонди – насекомоподобные существа, обладающие чем-то вроде генетической памяти, – с уверенностью утверждали, что раньше Пандора принадлежала армахонтам – могущественной космической цивилизации, построившей межзвездную сеть и мудро правившей тысячами миров на протяжении тысяч лет.

Грей не верил хонди. Он считал, что существа, способные путешествовать через гиперкосмос, умеющие манипулировать пространством и временем, не могли быть побеждены несколькими «младшими расами». Намного правдоподобнее звучали злобные утверждения эшрангов о том, что люди, вторгшиеся на Пандору, отыскали некие древние устройства и бездумно использовали их в качестве оружия, не заботясь о последствиях.

Где правда, а где вымысел, понять сложно, да Грей особо и не ломал себе голову. Он был занят проблемами выживания – их хватало с избытком.

Вниз вела тропа. Они с Егором спустились по склону, вновь оказались на дне высохшей реки, но уже за излучиной русла.

– Я отключил телеметрию. Что видишь?

Грей внимательно осмотрелся. Новое программное обеспечение работало без сбоев.

– Вижу структуры, похожие на деревья. Вокруг каждого темпорала – полупрозрачное сияние, – лаконично доложил он.

– Оттенки ауры различаешь? – спросил Егор.

– Да. От бледно-сиреневого до алого. Цвета разной интенсивности. Что это значит?

– Присмотрись – поймешь.

Грей с детства привык к двойственному восприятию, но сейчас стушевался.