Линия жизни

Ослепительная точка зародилась в глубинах пробоины. Еще миг – и по корпусу крейсера прыснули трещины, сквозь них прорвалось нестерпимое пламя, сжигающее исполинский корабль изнутри.

Прочь! Прочь отсюда!

Фаттах стремительно развернулся, одновременно форсируя двигатели. За его кормой разгоралось беспощадное новорожденное солнце, жить которому – один миг.

«Денис – ты друг. Ты услышал нас. Мы не забудем. Мы теперь всегда с тобой!»

Алгиты за доли секунды рассчитали траекторию. Невзирая на исправную работу гасителей инерции, перегрузка едва не раздавила Рогозина. Его фаттах стремительным росчерком ушел за крупный обломок уничтоженного хондийского крейсера, а в следующий миг всесжигающий свет поглотил эскадры ударного флота эшрангов – броня исполинов подернулась дымкой, затем стала текучей, и вдруг корабли потеряли форму, превращаясь в облака раскаленного газа.

Обломок хондийского крейсера испарился, фаттах Рогозина закрутило в неуправляемом вращении, но опасность уже минула – энергия взрыва, расширяясь по сфере, опалила Н-болг, ударила по планете – верхние слои атмосферы пылали, в пространстве бесновалась электромагнитная буря.

Денис машинально стабилизировал фаттах – все происходило на уровне рефлекторных реакций, – истребитель прекратил вращение, ушел в разворот, озарился пламенем, сжигая остатки топлива в форсажных камерах, и устремился прочь.

Внезапно заработал канал связи. Перед мысленным взором Дениса сформировался виртуальный экран, в его объеме появилось изображение эшранга.

– Хомо! Ты заплатишь за все! Мы тебя запомнили… – окончание злобной фразы потонуло в помехах.

– Да пошел ты… – губы Дениса мелко дрожали от напряжения.

* * *

Н-болг изменился до неузнаваемости.

Денису некуда было лететь, и он провел свой истребитель через раскаленную туманность к станции, лавируя между обломками, пока не отыскал один из уцелевших вакуумных доков.

Топлива почти не осталось. Давление в рубке падало, и он пошел на вынужденную посадку, не запрашивая разрешения, – ему казалось, что на борту Н-болга не выжили даже морфы.

Поврежденный фаттах коснулся посадочной плиты и замер.

Стыковочную секцию внезапно отсекло сиянием защитного поля, внутрь подали атмосферу. Несколько минут в изолированном пространстве клубился густой туман, затем по обшивке поползли капли конденсата.

Раздалось отчетливое шипение.

Денис, едва живой от усталости, почувствовал, как отключаются подсистемы хондийского истребителя. Бионическая машина нехотя отпускала пилота; туго натянутые жгуты систем жизнеобеспечения с чавкающим звуком отделились от покрасневших участков кожи, связка нервных волокон отсоединилась от импланта и повисла, медленно раскачиваясь.

Его вырвало.

Отвратительные запахи, пульсирующая плоть внутренней обшивки, сукровица на стенах, багровые шрамы в местах повреждений корпуса, тонкая, пронизанная прожилками мембрана шлюзовой камеры, капсула с алгитами, источающая неровный свет, – он медленно приходил в себя, впитывая подробности внутреннего интерьера пилотажного отсека так, словно видел их впервые.

Выжил.

Он дотянулся до капсулы, вынул ее из мышечных складок фаттаха.

Колония кристаллов продолжала сочиться тусклым неровным светом.

– Алги?

– Мы думаем, – после отключения капсулы от нервной системы истребителя заработала обычная связь. – Мы в замешательстве.

– Ладно. Поговорим позже. – Денис едва держался на ногах. Не в первый раз он подходил к гибельной черте, но сегодняшние события вообще не укладывались ни в какие рамки. Он тоже пребывал в полном замешательстве.

Воздух снаружи был холодным до пронзительной дрожи. Капли конденсата оседали на обшивке, одежде, неприятно холодили разгоряченное лицо.

Денис осмотрелся.

За тонкой прозрачной преградой защитного поля простиралась панорама тотальных разрушений. Станция была практически уничтожена, ее реакторы источали радиацию, но морфы выжили. По крайней мере двоих он заметил неподалеку. Наверняка это они включили системы герметизации посадочного сегмента и теперь поджидали, пока пилот доберется до переходного отсека.

* * *

«Жуткие существа» – Дениса передернуло. О морфах он слышал немало зловещих историй, но встречаться с ними вот так, лицом к лицу, еще не доводилось.

Уцелевший тоннельный переход с просевшим оплавленным сводом привел его к границе защитного поля.

Двое существ по ту сторону энергетической преграды выглядели ужасно. Оба Ц’Оста пребывали в стадии постоянных мучительных метаморфоз. Они меняли облик, словно состояли из некоей пластичной субстанции, способной принять любую форму.

Заметив приближение Дениса, обе фигуры начали формировать человекоподобный облик. В сложившихся обстоятельствах это могло расцениваться как знак крайней признательности, глубочайшего уважения.