Линия жизни

– Егор, у нас гости! – Голос андроида дребезжал. Похоже, искусственный интеллект пребывал в состоянии шока.

– Кто? – Бестужев окинул взглядом пустой двор, пустынную улицу.

– Не здесь. В комнате, где росток темпорала!

– Кто?!

– Фантомы! Фантомы Родиона и Павла! Егор, у меня сбой?

– Нет! Пошли!

* * *

В помещении, смежном с хондийским нейрокомпьютером, слоистыми полосами переливались искажения. Росток темпорала – энергетическая структура высотою в метр – генерировал ауру в виде полусферы. Подле нее виднелись две полупрозрачные фигуры.

– Как вы меня нашли?!

– Егорка! Привет! – Стременков хотел шагнуть к другу, но опомнился. – Мы же в ином потоке времени! Сколько у тебя прошло?

– Да еще суток нет!

– А у нас почти год! Бросили всю интеллектуальную мощь на штурм! Твоя информация оказалась просто бесценной! И запись с кристалла, и файлы сканирования, сделанные, когда ты проходил через Аллею, и данные сеансов внепространственной связи! Ты даже не представляешь, что открылось, какие возможности! – Стременков говорил взахлеб, Родион же мрачно посматривал на Егора, давая Пашке выговориться.

– В общем, так, Егор, – он взял слово. – Данные по Аллее мы уточнили. Есть точка входа, но она расположена в тридцати метрах над поверхностью Пандоры. Там темпоралы образуют особую структуру. Если используешь машину, фаттах, к примеру, своей техники мы к тебе перебросить не можем, то с девяностопроцентной вероятностью войдешь в портал. Что на той стороне – неясно. Ответ даст только прыжок.

– С этим подождем. – Егор до рези в глазах всматривался в постаревшие лица друзей. Как хотелось снова оказаться вместе, в одном потоке времени, но приходилось сдерживать эмоции. Речь шла о судьбе всех людей. О единственной попытке спасти остатки человечества. – У меня нет гарантии, что там, за порталом, я получу помощь. – Он коротко пересказал состоявшийся разговор с эшрангом.

– Ты ему веришь? – спросил Родион.

– Эшору нет смысла врать.

– Ладно. Допустим. Тогда мы снова в тупике? А что с этим «терфулом»? Сможем его использовать?

– Нет. Не думаю. Корабль затоплен. Энергетической активности на борту нет. Управляющий модуль изъят.

– Тогда что же получается? Варианты исчерпаны?

Искусственный интеллект, напряженно прислушивающийся к разговору, внезапно спросил:

– Существует ли хоть один сдвиг времени, ведущий в прошлое?

Все обернулись.

– Ну, в принципе, его нетрудно сформировать, – подумав, ответил Стременков. – Мы поняли принцип действия Аллеи. Подобрать темпоралы нужных характеристик я смогу. Только зачем? Мы не в состоянии изменить прошлое.

– Не нужно ничего изменять. Только направить канал внепространственной связи.

– Зачем? С кем ты хочешь связаться?

– Сейчас объясню. Только сначала скажите: периметр стазиса по-прежнему неуправляем?

– Да, он живет «своей жизнью», – ответил Стременков. – Но мы работаем над установкой, способной проложить тоннель. Сигналы связи мы уже проводим. Сможем провести и материальный объект! – уверенно ответил он.

– Тогда я знаю, как эвакуировать население!

– Может, объяснишь, что ты задумал?

Андроид кивнул:

– Минуту. Я произвожу расчеты. Нужно, – он поочередно посмотрел на троих друзей, – нужно наладить связь с орбитальной станцией Н-болг. Канал должен пройти через сдвиг времени в прошлое на сто пятьдесят четыре года.

Станция Н-болг на орбите Пандоры

Вдох-выдох…

Сиплый монотонный звук.

Русанов умирал. Жизнь медленно покидала одряхлевшее тело. Он осознавал агонию, и от этого было страшно и тошно.

Ты сделал слишком высокую ставку и проиграл.

Ты был сильным, почти всемогущим, циничным, дерзким, но всегда – одиноким.

Вдох-выдох.

Никаких трубок. Никаких насосов. Торжество нанотехнологий. Но поздно. Слишком поздно.

Он сидел в глубоком кресле и смотрел на яркий шар планеты, вернее – ее сияющий фантом, оставшийся в нашем пространстве и времени.

Явление, не укладывающее в рамки доступных знаний о Вселенной, вело отчаявшийся рассудок тропой причудливых ассоциаций.

Пандора.

Мир его несбывшихся надежд.

Морщинистые пальцы Русанова впились в подлокотники.

Он основал первый в истории Земли частный колониальный проект, привел «Прометей» в эту звездную систему, чтобы потерять все. Свободу, пятьдесят лет жизни, мечту о звездах.

Он не справился. Не выдержал первого контакта с иными цивилизациями, сорвался, наделал ошибок, потерял колониальный транспорт, попал в плен к морфам, полвека провел в заточении и вот теперь, на излете непрожитой жизни получил негаданную и уже бессмысленную свободу.

История состоялась, а он не принял в ней участия. Теперь, когда планету неотвратимо поглощала пространственно-временная аномалия, уже поздно что-то менять. Судьба человеческой колонии неизвестна. Попытки Глеба Полынина наладить связь с поверхностью тщетны. Два хондийских истребителя, отправленные на разведку, взорвались еще до входа в атмосферу, едва соприкоснувшись с непонятной энергетической аурой, окружившей Пандору.

Жизнь подошла к концу и утекает по капле.

Тихо открылась дверь. В отсек вошла девушка.

– Андрей Игоревич? Как себя чувствуете?