Линия жизни

Приехав в Чайковский летом, мы с Юркой первым делом направились в комбинат бытового обслуживания. Там познакомились с заведующей, которая бралась выполнить любой заказ – денег у меня было где-то на пятьдесят костюмов – при условии, что мы предоставим сырьё.

Сырьё имелось на КШТ, но комбинат пряжу на сторону не продавал: кондиция шла на изготовление ткани, а некондиция – когда нить по какой-либо причине обрывалась – в брак. Бракованные мотки сбрасывали в специальные контейнеры, затем вывозили на свалку и сжигали – я сам такое видел. Для спортобщества было сделано исключение и выдано разрешение на реализацию небольшой партии брака для изготовления костюмов.

Вот такое социалистическое производство! Как было сказано в одном старом фильме: «Бесхозяйственность, возведённая в ранг социалистического ведения хозяйства». Точнее не выразить. Ну что стоило комбинату реализовывать этот брак по заниженной цене. Хорошо всем: у КШТ снижаются убытки, у быткомбината появляется сырьё, у граждан – красивые вещи, окружающая среда не отравляется дымом, но не-е-ет! Это, видимо, не по социалистически…

Итак, путь наш лежал на КШТ, где Юра был в большом авторитете. Он прекрасно пел, на всех конкурсах занимал только первые места, и ни один концерт самодеятельности без него не обходился. Да и работник был безотказный: когда нужно – а в конце месяца, когда горит план, нужно всегда – мог работать и по две смены. Поэтому неудивительно, что начальник отдела сбыта с доброжелательной улыбкой предложил нам опустошить все контейнеры с некондицией.

Представьте: огромный цех со множеством ткацких станков, и в каждом проходе – контейнер для некондиционных, бракованных катушек с пряжей. Мы моментально набрали два огромных мешка, приволокли их в отдел сбыта, взвесили, заплатили в бухгалтерии за это богатство сущие копейки и рванули в бытовой комбинат.

Удивлению заведующей не было предела: они месяцами не могли добиться возможности приобрести этот брак, который отправлялся на сжигание, а тут и дня не прошло, и пожалуйста: получите с улыбкой на блюдечке с голубой каёмочкой!

В это же время я решил жениться. Надя моё предложение приняла сразу, но, тем не менее, все формальности соблюли: мама с Георгием Афанасьевичем, моим отчимом, и мы с Юркой, как положено, сходили к Надиным родителям и посватались. Торжество наметили на ноябрьские праздники.

Таким образом, всё складывалось один к одному: справлять свадьбу на мамины деньги я никогда бы себе не позволил – не то воспитание, а затея с костюмами сулила неплохой гешефт.

Спустя некоторое время после возвращения из отпуска, я получил первую поставку – тюк с костюмами – а в течение месяца – и всю партию. Расходились они моментально. Валерка, идя на тренировку, загружал в большую сумку десяток костюмов, а обратно приносил кучу денег. За месяц мы одели всех легкоатлетов города и даже кое-кого в области.

К ноябрю все подготовительные мероприятия были закончены. Братья перебрались на жительство в общежития. Уходили они вполне прилично экипированные, получали стипендии и пенсии, поэтому их судьба тревоги не вызывала.

Свадебный переполох. Ноябрь 1973 года

В первых числах ноября мы большой компанией вылетели в Ижевск. В составе делегации были: бабуля, Толик, Валерка, Игорь Иванюк, Коля Козловский и я. Билеты туда и обратно покупал, конечно, я.

С собой мы везли два ящика «Старки» и два – водки «Колос». В приобретении столь дефицитной в то время продукции мне помог мой студенческий друг Слава Берсенёв, работавший замдиректора Свердловского Ликёроводочного Завода. Кроме того, я вёз серый чехослвацкий костюм – подарок для Юры, без которого эту авантюру с пряжей мне было бы не провернуть. В голове крутились планы того, как после этой свадебной чехарды и всех связанных с нею расходов мы снова продолжим начатое дело, и тогда, конечно, Юрка получит свою долю.

Отгуляв свадьбу, почти в том же составе отбыли обратно в Свердловск, вот только бабуля осталась погостить в Чайковском у мамы. Их встреча была очень трогательной, но за всеми хлопотами поговорить так толком и не удалось, поэтому мама настояла на том, чтоб бабушка задержалась ещё на некоторое время. Кроме того, как я теперь понимаю, мама с бабулей хотели дать нам с молодой женой возможность провести медовый месяц наедине.

По прибытии в Свердловск я устроил Надю на работу в Проектно-Конструкторское Бюро Автоматических Систем Управления, где в то время – после окончания УрГУ – руководила отделом Ольга Ткачукова-Покрасс.

Оля, как и её отец, оказалась со светлой головой и прекрасной деловой хваткой – нацелена на работу и карьерный рост. После окончания университета она устроилась в ПКБ АСУ, которое размещалось на Плотинке, в здании теперешнего музея.

Она вышла замуж за Валеру Дернова, того самого математика-аспиранта, который готовил меня к экзамену по высшей математике, и получила комнату на ВИЗе, на улице Крауля.

Связь мы поддерживали постоянно, но после моей женитьбы стали встречаться чаще – дружили семьями.