Линия жизни

На прощание Сычёв показал мне объём финансирования нашего депо на следующий год, из которого стало предельно ясно, что два первых квартала премии нам не видать как своих ушей.

Дело в том, что премию, которая составляла сорок процентов от заработной платы и выплачивалась ежемесячно при условии выполнения плана и отсутствии взысканий, мы получали из экономии расходов за текущий период. Но в следующем году эту экономию нам учитывали, соответственно урезая финансирование. То есть, получалась палка о двух концах: сэкономим и получим премию в этом году – останемся без финансирования в следующем.

Типичная пирамида: каждый год изобретались новые способы экономии, из сэкономленных средств выплачивались премии и, как следствие, уменьшалось дальнейшее финансирование. В итоге мы оказались на самой вершине – на пике: финансирование было урезано до такой степени, что скроить было просто нечего – уложиться бы в существующие объёмы! В общем, наэкономились до упора!

Сычёв Геннадий Александрович был настоящим виртуозом экономии. Что-что, а деньги он считать умел, и даже неоднократно поправлял расчёты начальника планового отдела ТТУ Ивановой Лилии Николаевны, которая была вынуждена с этими поправками соглашаться – так убедительны были доводы начальника депо. Рассчитав всё до копейки, Геннадий Александрович вычислял необходимый и достаточный предел экономии средств с тем, чтоб, как говорится, и невинность соблюсти и капитал приобрести, но система есть система: чем больше экономили сегодня, тем меньше получали завтра. Понятно, что такая ситуация не могла длиться вечно. А нет экономии – нет и премии.

Свой уход Сычёв обосновал именно тем, что ему будет сложно объяснить коллективу, почему при стабильной работе предприятия и, в общем-то, неплохих показателях работы заработная плата в депо упала.

Глаза боятся, руки делают. На двух стульях.1985 год

Вот такое испытание мне предстояло: не проработав в качестве главного инженера и месяца, принять депо в качестве исполняющего обязанности начальника. Радости было мало: в ремонте – дыра, показатели технического состояния подвижного состава – неважные, а про перспективы заработной платы, как говорится, смотри выше.

Тем не менее, работа в депо, естественно, продолжалась. Эксплуатация пока шла нормально, план перевозок пассажиров выполнялся неплохо, но и туда – на место зама по эксплуатации – тоже требовался человек. Теперь мне стало понятно, какие аргументы использовал Диденко, отстаивая в райкоме партии мою кандидатуру на должность главного инженера.

Вскоре и сам Василий Александрович был переведён в Горисполком, где возглавил транспортный отдел.

Надо сказать, что тридцать лет назад эта должность не имела тех приятных бонусов, какие появились с развитием частных пассажироперевозок и связанных с ними согласований новых маршрутов коммерческого автотранспорта.

Сегодня каждый владелец частного АТП может назвать точную сумму, в которую ему обошлось то или иное согласование. Зачастую коммерческие маршруты дублируют маршруты муниципального транспорта, нанося тем самым ущерб интересам ЕМУП ТТУ, но кого это волнует?

В восемьдесят пятом году, накануне Перестройки, ситуация была иной: все промышленные предприятия города работали в обычном режиме, и к транспортникам предъявлялись жёсткие требования по организации перевозки пассажиров. А так как особых привилегий должность начальника транспортного отдела не имела, то и желающих занять её было немного.

На смену Диденко временно исполняющим обязанности директора ТТУ был назначен главный инженер Пугачёв Валентин Андреевич. Он, как и я, сидел в то время на двух стульях.

Вот так мы и стартовали в восемьдесят пятом году. Уже в середине первого квартала технические показатели депо заметно улучшились, на высоте были и эксплуатационные: план перевозки пассажиров выполнили с приличным превышением. Второй квартал тоже закончили легко – все показатели были на уровне.

Я быстро сошёлся со всеми начальниками депо и был с ними, что называется, на короткой ноге. Иногда перед планёркой начальник Северного депо Мачульский Владимир Максимович и Южного – Щипицын Юрий Вениаминович – отводили меня в сторонку. Нависая надо мной и пересыпая свою речь матерками, Мачульский бубнил басом:

–Ты, чё, придурок…, ты возьми себе главного инженера…, а то из-за тебя…нас всех скоро сократят…

Щипицын только покряхтывал в поддержку его слов.

Разумеется, всё это говорилось в шутку.

–Работать надо, дорогие друзья! – парировал я со смехом: в то время показатели нашего Орджоникидзевского депо были выше, чем у Октябрьского и Северного.

Забастовка. Весна 1985 года