Линия жизни

–Я приказываю Вам занять его постоянно!

–Геннадий Степанович, но я ведь уже сказал, что начальником депо не буду.

После такой вот перепалки мы перешли к вопросу, ради которого он и звонил, но, положив трубку, я почувствовал, что у нас, похоже, начали складываться довольно напряжённые отношения. Это предположение подтвердилось в дальнейшем: я не принял ни одного его предложения о повышении, и причины к тому были весьма веские.

Кража. Август 1985 года

В августе, ближе к осени, прилетел Юра: решил использовать свой продолжительный отпуск на всю катушку. Первое, что он наметил – слетать в Киргизию, где на границе с Китаем служил его сын Валера.

Так как отпуск предстоял длинный, а денег было много, большую их часть брат оставил у меня с тем, чтобы забрать, вернувшись через неделю.

Юру я проводил, а деньги положил в сейф, который находился в кабинете начальника депо и перешёл в моё распоряжение вместе с должностью. В этом же сейфе хранились деньги с халтур, которыми я продолжал заниматься. С течением времени сумма росла, становясь своеобразным фондом или кассой взаимопомощи.

Ключи от сейфа хранились в одном из ящиков директорского стола, и если кому-либо из ближайшего окружения нужна была некая сумма, взаймы я её выдавал следующим образом: «Где ключ от сейфа лежит, знаешь? Ну, вот пойди и возьми, сколько тебе надо. Потом вернёшь…»

Эта система работала до определённого момента, когда однажды придя на работу, я обнаружил, что дверь кабинета взломана, замок сейфа открыт, а сам сейф, естественно, пуст! Ключи вор зачем-то унёс с собой. К той сумме, что хранилась у меня, и той, что оставил на хранение Юрка, накануне вечером добавились отпускные Володи Ситникова. Так что навар у вора был приличный.

Приехала милиция. Сняли отпечатки, начали проводить допросы. Через меня вызвали к дознавателю Юру, который вскоре вернулся из Киргизии и, увидав мою кислую морду, тут же спросил, что случилось. Скрывать было нечего, да и незачем. Брат сразу покатил в райотдел.

Вечером собрались за столом. Как водится, с бутылкой. Сейчас в это трудно поверить, но тогда я впервые попробовал дыню, которая называется «торпеда» – привёз Юрка из Киргизии. У нас на Урале в то время продавали только маленькие жёлтые «Колхозницы» и астраханские «Лады» – сорта урожайные, но не слишком сладкие.

Юрка всё старался успокоить меня, говорил, что поедет в Чайковский к матери и перехватит у ней сумму, необходимую для продолжения отпуска. Рассказал, о чём говорили со следователем. И только приняв на грудь приличное количество спиртного, признался, что на прощание следователь задал ему вопрос: «А не мог ли ЭТО организовать Ваш брат?»

После этих слов я как-то сразу протрезвел и полетел к холодильнику за второй бутылкой.

На следующий день, проводив Юру в Чайковский, попросил своего водителя Виталика Бессонова найти покупателя на мою машину. Это было несложно, если учесть, что даже старые «Жигули» продавались дороже номинала. Машина ушла влёт, тем более, её техническое состояние было на высоте, а за ценой я, учитывая обстоятельства, не гнался и сразу согласился на ту, что предложили.

Когда Юрка вернулся из отпуска, я отдал ему в конверте всю сумму, которую он оставлял. Узнав, откуда деньги, брат очень расстроился, так как понимал, что теперь я долго не смогу снова купить машину, но я объяснил, что после вопроса следователя просто не мог поступить иначе.

Это жизненное кредо – не быть никому должным – присуще мне всю жизнь. Даже если я каким-то образом оказывался в долгу, всегда старался рассчитаться по своим обязательствам как можно быстрее.

Ротация и рокировка 1986 год

На протяжении ещё нескольких месяцев Геннадий Степанович предлагал мне стать начальником депо, но, поняв, видимо, что результата не добьётся, в марте восемьдесят шестого привёз к нам для знакомства Сердюкова Виктора Васильевича, ранее трудившегося в должности руководителя службы пути Свердловской железной дороги. Виктор был старше меня, с большим опытом работы. Он очень быстро понял службу, да к тому же, как выяснилось позже, считал эту работу временной необходимостью: ждал более достойного места на железной дороге, куда и собирался вернуться.

Познакомившись с командой и уяснив, что и с ремонтом, и с эксплуатацией мы неплохо справляемся без его участия, Виктор Васильевич избрал довольно мудрую тактику: просмотрев рано утром сводки с суточными результатами работы депо и проведя короткую планёрку, он оставлял нас с Володей Ситниковым «обсудить некоторые детали», а заканчивал это обсуждение так: «Ребята, я вам, по-моему, не нужен – вы и сами без меня хорошо справляетесь. Поэтому, если у вас ко мне ничего нет, то я, с вашего разрешения, исчезаю», – и, пожав друг другу руки, мы с улыбками расходились. Обычно это происходило где-то перед обеденным перерывом.