Линия жизни. Книга вторая

Несмотря на то, что в стране уже вовсю бушевали перестроечные процессы, воров всё же поймали. И вот мы с сынулей зашли в зал суда. Он едва доставал мне до пояса, кудрявый, голубоглазый и миниатюрный, как девчонка. Реакцию судей передать невозможно: они удивлённо переглядывались и качали головами, когда Олежка громким и чистым голосом совершенно правдиво и без всяких наводящих вопросов рассказывал о том, как он познакомился с этой публикой и сделал то, что сделал. На дополнительные вопросы отвечал чётко и без запинки - ни грамма вранья.

К сожалению, в школе сыновья учились довольно средне.

В отношении Игоря мой вывод был неутешителен: способностями он не блистал. Зато ему повезло с классным руководителем. Учитель старой педагогической системы, она, не жалея личного времени, боролась за каждого своего ученика и сумела сплотить ребят: они постоянно поддерживали связь и регулярно собирались вместе. Недавно Анна Даниловна ушла из жизни, оставив о себе самую светлую память. Провожать её пришёл почти весь класс, точнее, то, что от него осталось.

Олег, напротив, был намного сообразительнее, а вот классный руководитель ему достался никакой. Это, конечно, моё личное мнение. В итоге результат был аналогичен: учился он только на тройки.

После окончания восьмого класса Игорь – по нашему общему решению – пошёл учиться в ПТУ№1, где я когда-то работал мастером производственного обучения: читал лекции по электротехнике и спецтехнологии и оставил если не след, то царапину - точно. Сына взял в группу слесарей Хвалов Константин Иванович – отличный мастер, который преподавал уже очень долгое время и выпустил немало классных специалистов. Он так привязал Игоря к себе, что они и сейчас, пусть редко, но встречаются, что очень меня радует.

После окончания ГПТУ№1 я, пользуясь знакомством со всем руководством училища, помог сыну трудоустроиться не на «Уралмаш», куда обычно направляли выпускников, а в Орджоникидзевское депо. Вкалывать слесарем Игорю было тяжело: болел позвоночник, особенно, если приходилось менять рессоры, которые весили за пятьдесят килограмм. Я не раз наблюдал мучения сына после окончания смены, а спустя некоторое время забрал его в «ЭСКИЗ-РЕГИОН», назначив ответственным за организацию работ по нанесению рекламы на трамваи.

Хоть мы и жили одной семьёй, но я полагал, что, зарабатывая деньги собственным трудом, он может тратить их по своему усмотрению и никогда этот процесс не контролировал, полностью полагаясь на жену.

* * *

Пришло время, когда дефицитом стали самые обычные продукты, но эти вопросы я решал. Дети росли, не зная особой нужды, правда, с некоторых пор у обоих начали проявляться некоторые странности поведения. Когда я узнал истинную причину этого, понял, что крупно проиграл.

Двенадцатого июня девяносто пятого года, в День Независимости, или, как говорят наши острословы, в день, после которого от нас уже ничего не зависит, мы с женой и Олегом приехали в сад.

Игорь остался в городе праздновать с друзьями, к тому же помощи от него было не особо много: проблемы со спиной. После тяжёлой работы на сына было больно смотреть, потому и бывал он в саду редко.

В работе на земле мне очень помогал младшенький – Олежка, именно с ним мы вспахали всю с таким трудом доставшуюся нам землю. Правда, в последнее время я стал замечать какие-то странности в поведении сына, но отнёс их на переходный возраст. Вот и в эти выходные Олег работал на пару со мной практически без отдыха, правда, ненадолго сбегал за забор, наверное, по нужде. Он и в прошлые приезды иногда туда убегал: туалет построить ещё не успели, а потому за забор лётали многие.

День стоял просто чудесный, баня истоплена, завтра - выходной. Так хотелось, чтоб мы вместе переночевали в саду, но ближе к вечеру, когда все запланированные работы были завершены, Олег с какой-то неясной тревогой в лице подошёл и взял меня за руку:

- Папа, пойдём в машину, надо поговорить.

Это было что-то необъяснимо новое и пугающее.

В машине сын повернулся ко мне – по щекам катились слёзы. Потом он разрыдался.

Что такое? Я его не обижал, мать тоже работала где-то в стороне, а сейчас готовит ужин. Так в чём причина?

«Папа, помоги мне!» - эти слова я часто вспоминаю снова и снова, и кляну себя: как мог я проспать? Почему не отнёсся внимательней к его порой неадекватному поведению?

Когда Олег закатал рукава, всё встало на свои места: обе руки были испещрены следами уколов.

- Папа, ты сейчас отпусти меня домой. Потому что у меня нет дозы, и мне будет тяжело, ты со мной замучаешься, а завтра, папа, я на всё согласен! У тебя же есть хорошие врачи. Я буду делать всё, что они скажут. Ты только сейчас меня отпусти: я доеду и буду дома, - упрашивал он, - ведь ты же отпускал меня не раз, и я всегда добирался нормально…

В голове у меня смешался винегрет, вспомнились слова Вовки Монгола: «Владик, если я в третий раз сяду на иглу, то даю тебе слово: вскрою вены или повешусь». А ещё его напутствие: «Владик, в жизни никогда не делай двух вещей: не колись и не играй в стиры».

- И давно ты колешься?

- Больше года, папа.