Линия жизни (СИ)

Василий Иванович верхом ездить не любил, да и после ранения остерегался. Однажды, вернувшись с боя, он бросил во дворе упряжку. Наутро спины лошадей были стёрты до крови. Его отец, служивший в дивизии конюхом, так рассердился, что побил своего сына-комдива нагайкой. Василий Иванович безропотно снёс отцовскую науку и ещё просил прощения: «Тятя, прости, недосмотрел по дурости!». 

У Чапаева было несколько машин: конфискованный у какого-то богача красный «Стевер», трофейный синий «Паккард» и жёлтый огромный «Форд», оборудованный, как тачанка, пулемётом. На этом чуде американской техники и любил разъезжать легендарный комдив. Набитый красноармейцами, боевой автомобиль частенько опережал основные силы дивизии, неожиданно врывался в оккупированную врагами станицу и открывал стрельбу. Когда подходили основные силы красноармейцев, станица была свободна.

За несколько лет боевая карьера Чапаева взлетела высоко, а личная жизнь так и не сложилась, хотя Василий Иванович встретил на своём жизненном пути ещё одну Пелагею.

После Февральской революции у Василия Ивановича погиб близкий друг Петр Камешкерцев. Перед смертью он попросил Чапаева поддержать его малолетних детей, тот пообещал и выполнил просьбу друга. Всё своё жалованье он решил посылать Пелагее, вдове Камешкерцева, а своему отцу написал: «Тятька, друг у меня боевой погиб. Я клятву дал, что дочек его поддержу, не дам с голоду помереть. Так что жалованья не жди, буду отправлять его сиротам». Иван Степанович не возражал, хотя воспитывал троих внуков, родных детей Василия. Через год встреча Чапаева и Пелагеи состоялась, женщина попросила боевого командира взять её вместе с детьми с собой, он согласился. Недолго была Пелагея гражданской женой комдива, Василий Иванович бросил её, застав в объятиях начальника артиллерийского склада Георгия Живоложинова. Пелагея не сдавалась и приехала к Чапаеву в штаб мириться, но он не захотел говорить с изменщицей. Затаив злобу, разочарованная женщина сумела  передать важную информацию белогвардейцам, где находился штаб Чапаева. Об этом рассказала Клавдия, дочь Чапаева, случайно услышав разговор между мачехой и Живоложиновым. «Я на тебя заявлю. Я из-за тебя предала Василия Ивановича», - грозилась Пелагея. - «Заявляй, но предала ты, а не я», - ответил ей любовник.

Существует несколько версий гибели Чапаева. Предательство Пелагеи, по всей вероятности, ускорило наступление страшного конца. В сцене, описываемой Фурмановым, раненый комдив не смог переплыть реку и утонул в водах Урала. Но комиссара в тот трагический момент в дивизии не было, у него могли быть лишь предположения.

Накануне роковых событий Чапаев с отчаянием  посылал телеграммы: «Всем, всем, всем! Командирам и комиссарам! Я обманут мерзавцем Хвесиным (командующий 4-й армии, в которую входила 25-я дивизия). Брошен на съедение противнику. Если нужна моя жизнь, придите и заберите. Но зачем подвергать таким мукам вверенных мне людей?» Вскоре Хвесина убрали, командующим назначили Михаила Фрунзе. По необъяснимым причинам штаб дивизии Чапаева всё время отрезали от основных сил, но комдиву всегда удавалось перехитрить и разбить превосходящие силы противника. В августе чапаевцы взяли Лбищенск и станицу Сахарную. Тут последовал «подарок» от Троцкого. Четыре аэроплана были направлены якобы для разведки в помощь 25-ой дивизии. Лётчики регулярно докладывали комдиву о спокойной обстановке, на самом деле огромные силы белогвардейцев окружали отряд бойцов вместе с Чапаевым. Круг замкнулся. Василий Иванович чувствовал неладное, звонил Фрунзе и Куйбышеву и жаловался, что фланги разбросаны, штаб оголили. «Жди беды», - предупреждал комдив, и беда пришла.

В газете “Большевистская смена” (от 22 апреля 1938 г.) младший сын Чапаева, Аркадий, написал статью о гибели отца. Наверняка он руководствовался рассказом одного из участников тех трагических событий:

«Три штурмовые группы постепенно двигались к центру станицы, обезоруживая сопротивлявшихся чапаевцев. Казаки не смогли оцепить дом, где находился Чапаев. Чапаеву удалось вырваться из дома, он побежал по улице, в него стрелял командир взвода Белоножкин и попал в руку. Чапаеву удалось сплотить около себя сотню бойцов с пулеметами и ринулся на этот спецвзвод.

Он был ранен в живот. Его положили на наспех сколоченный плот, сделанный из половинки ворот. Два венгра (а в Чапаевской дивизии воевало много интернационалистов — венгров, чехов, сербов...) помогали ему переправиться через Урал. Когда доплыли до берега, оказалось, что начдив умер от потери крови. Венгры закопали тело руками прямо на берегу в песке и прикрыли могилу камышом, чтобы враги не нашли и не надругались над погибшим».

Почти месяц искали красноармейцы могилу командира. Не нашли.