Читаем Линия полностью

Программу «Феминистический бум» Рита начнет с этого видео. По двум причинам, тут можно говорить о блогерстве не как о ништяк-профессии, «нехилые бабки летят, ты сидишь дома и зарабатываешь миллионы», а как о заболевании.

Это путь в никуда. В небытие, в психушку. Фильм «Вебкамера» Рите запомнился, они его вместе с Виктором смотрели еще до всех событий. Да, фильм о девушке, разбившей лицо в эфире, чтобы отвоевать украденный аккаунт, она помнит хорошо. А все остальное… Столько событий поместилось в этот короткий временной отрезок. И кажется, совсем недавнее впечатление – «Вебкамера», они с Виктором на диване рядом сидели, он с бутылкой пива, она со стаканом воды, смотрели вместе. А потом…


По порядку вспоминать не получится, да и зачем.

Машенька спит. Рита в детскую решила не входить, у двери постояла и вернулась в кабинет, где хранятся все ее мысли. Смешно. В голове какие-то остались?.. Не придирайся к неточностям, одернула она себя, оглядывая потертую поверхность письменного стола.

Обрывки фраз на листках, Рита понимает, куда их вписать и о чем речь в каждом отдельном случае, но смотрится забавно.

Знакомство

В тихой размеренной жизни сплошные минусы. Или плюсы? – Рита сама не понимала, что преобладает. Дом за городом, Машеньке три годика, лопочет на своем малышовом языке, становится все больше похожей на маму, что Риту тревожит. Зато дочка всегда в хорошем настроении, по всем показателям идеальный ребенок, и почти не болеет, ну зубки резались, капризничала, простужалась пару раз – и все, Рите с ней повезло. Маша рисует и лепит вместе с папой, глаза смышленые не по годам, девочка будто все понимает! Сказки слушает и в картинках разбирается, айпад ей пока не показывали, она и без виртуальных картинок находит, чем себя занять.

Из идиллических историй ничего путного не выходит, так чудно складывалось – Таисия Ивановна с Леонидом Афанасьевичем занимаются Машей, Виктор погружен в переводы текстов, Рита в свои книги, встречается семья в столовой за ужином. Но месяц назад Леонид Афанасьевич резко ослаб, сник.

С того дня все переменилось. Отец Виктора с трудом двигался, чаще сидел в кресле, уставившись в одну точку, иногда целые дни проводил в постели, закрыв глаза и свернувшись клубком, а дом оглашался стонами. Тихая Таисия Ивановна, когда доктора огласили вердикт – крайняя степень тревожного синдрома, может развиться альцгеймер, если не принимать меры. Какие меры? Больной требует постоянного ухода, не исключено, что потребуется госпитализация. Вслух о психиатрической лечебнице пока не говорили, но все понимали, что речь именно об этом.

«Да что вы, как же можно?» – запричитала Таисия Ивановна и в тот же день стала собираться домой. Ворчала на сына – это все из-за переезда, дома с ним никогда бы такого не случилось. За считанные дни родители Виктора закончили подготовку и организованно переместились обратно во Владивосток. «Там наш зимний сад, там Ленечка быстро поправится!» Впрочем, Виктор матери не возражал. Но решено, что он остается в Звездограде, здесь теперь его жизнь.


Папино слово – закон, к этому Маша привыкла. Он работал в детской – на столе компьютер, Машенька рядом, на полу. На нежном персидском ковре сидит и строит замки из разноцветных игрушек. Иногда у Виктора случается перерыв и он поправляет ее, показывает, какую башенку и куда лучше пристроить. Рита входила к ним, чувствовала себя чужой, несмотря на то что и Машенька, и Виктор светились радостью: а вот и мама!

Маша обнимала ее за ноги и смеялась – не отпущу, я тебя поймала! А Рита чувствовала себя ужасной матерью. Не дано ей растворяться в ребенке целиком и полностью. И в муже раствориться не в состоянии. Неправильно ее воспитали или генетика такая, но Риту интересовала только книга – два с половиной года ею занималась, потом издала наконец, по договору давно уже должна сдать редактору, но семейные хлопоты приняли во внимание, никто ее не торопил.

И как только освободилась от версток и правок, – первый выход в свет на презентацию «Модных тем», издательство арендовало кафе в центре города, Рита туда явилась в качестве героини вечера, нигде ведь не показывалась до этого! – и брюнетистый продюсер крупного телеканала (пиджак, надетый на темную майку, вольная форма одежды для уверенных в себе мужчин) заводит с ней перспективный разговор. Ждал, не выказывая нетерпения, пока у Риты образуется передышка – желающих засвидетельствовать почтение оказалось много, Рита машинально отвечала на вопросы, улыбалась поздравителям, ей казалось, что от усталости вот-вот свалится со своих высоких каблуков. Разносчика напитков продюсер удерживал рядом, тот, стоя с подносом, взмок. Зато брюнетистый не суетится, с достоинством держится, глаза чуточку раскосые и пристальные. Улучил момент, предложил бокал шампанского, ну конечно! – и представился:

– Игнат Грушкин, генеральный директор компании А-ТРИК. Рад познакомиться и давно ждал этого момента. Люблю смотреть в глаза коллегам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне