Линкольн, Ленин, Франко: гражданские войны в зеркале истории

Четвертые сутки проходим станицы,
И нас проклинает родная земля.
Не падайте духом, поручик Голицын.
Корнет Оболенский, налейте вина.

Мы сумрачным Доном идем эскадроном,

И лица, и руки, и кони в пыли,
Пылают станицы, поселки и хаты,
И что там еще мы поджечь не смогли?

Не станем грустить, господа офицеры,

Что мы потеряли, того не вернуть,
Уж нету отечества, нет больше веры
И кровью отмечен нелегкий наш путь.

Корнет Оболенский, не тянитесь к бутылке.

Ведь вы подаете неважный пример.
Я знаю, что ваши родные – в Бутырке,
Но вы не мальчишка – ведь вы офицер!

А где-то там тройки проносятся к Яру.

Вы вновь загрустили, мой юный корнет,
У нас за столами сидят комиссары
И девушек наших ведут в кабинет.

Мы помним Престольной счастливые звоны.

Как горько, что там не хватает меня.
Поручик Голицын – раздайте патроны!
Корнет Оболенский – седлайте коня!

Вновь мы неприятелем к морю прижаты..

Спасибо, друзья, что я тут не один.
Должно быть, и мне тут погибнуть придется.
Ведь я тоже русский и я – дворянин.

Корент Оболенский, вы красных клянете.

Ведь нас на изгнанье они обрекли.
Но чтоб на чужбине страдать нам не очень,
Возьмемте по горсточке русской земли.

Эх, русское солнце – огромное солнце!

На рейде корабль застыл, как стрела.
Поручик Голицын, а может, вернемся?
Зачем нам, поручик, чужие края?

Четвертые сутки проходим станицы

И нас провожает родная земля.
Всем бросить патроны – ведь скоро граница.
А всем офицерам – надеть ордена!

Авторство в точности не установлено. Среди вероятных авторов чаще называют Ж.В. Бичевскую, П.П. Донскова и М.И. Цветаеву.

1960‑е гг.

НА КЛАДБИЩЕ

На кладбище Сен-Женевьев-де-Буа
Забвения не прорастает трава.
Ее, разодет как любовник,
Стрижет регулярно садовник.

На кладбище Сен-Женевьев-де-Буа,

Где статуи стынут в песцовых боа,
Лежат под плитой эмигранты —
Свободы российской гаранты.

На кладбище Сен-Женевьев-де-Буа

Земля от февральского снега бела.
И смотрят на черные кроны,
Забыв про коней, эскадроны.

Звенит над обителью Сен-Женевьев

Скворцов прилетевших двусложный напев,
Связав ее пением птичьим
С Донским или Ново-Девичьим.

И вновь в ожиданье новой весны

Покойникам снятся московские сны,
Где вьюга кружится витая,
Литые кресты обвивая.

Знакомые с детства родные места

И купол сияет над храмом Христа,
Склоняя усопших к надежде,
Что все возвратится, как прежде.

На кладбище Сен-Женевьев-де Буа,

Исчезнув с планеты, как птица моа,
Лежит «лебединая стая»[343],
В парижскую землю врастая.

Меж мраморных ангелов и терпсихор

Поет им каноны невидимый хор.
И нету, понятно из пенья,
Свободы помимо успенья.

А. Городницкий

1990‑е гг.

Литература