Линкольн

Ответ Линкольна председателю верховного суда Тэйни содержался в послании президента конгрессу 4 июля:

«Вскоре после первого призыва добровольцев было сочтено целесообразным дать право главнокомандующему в соответственных случаях не допускать применения «хабеас корпус», или, иными словами, арестовывать и содержать в заключении без соблюдения обычной законной процедуры лиц, угрожающих общественной безопасности… Неужели не лучше нарушить один закон, нежели допустить уничтожение всех законов и распад правительства?.. Ведь если правительство будет ниспровергнуто, разве тем самым не будет нарушена присяга?.. Мы не считали, что нарушаем какие-либо законы… Было установлено, что мы имеем дело с бунтом… А сейчас утверждают, что только конгресс, а не правительство располагает подобными правами. Но в конституции не сказано, кто должен располагать такой властью».

Сьюард все еще никак не мог отказаться от своей идеи, что война с Великобританией может вернуть Юг под старый американский флаг и воссоздать прочный союз. Он был уверен, что угрожающий тон по отношению к британскому правительству будет только на пользу. Однако его друг, посол в Лондоне Адамс, получая его послания, полные безрассудных угроз, превращал их в тщательно взвешенные дипломатические заявления и вежливые споры.

Бомбардировка южанами форта Самтер 12 апреля 1861 года.

Бой между «Монитором» и «Мерримаком».

Солдаты Севера на биваке.

13 мая 1861 года в декларации королевы Виктории констатировался факт враждебных действий «между правительством Соединенных Штатов Америки и некоторыми штатами, именующими себя Конфедерацией американских штатов», и сообщалось «о намерении королевского правительства придерживаться в конфликте между упомянутыми враждующими сторонами строгого и беспристрастного нейтралитета». Сама королева и ее муж принц Альберт, либералы и народные массы Англии склонялись в своих симпатиях к Северу, в то время как премьер-министр Пальмерстон, правительственные круги и империалистические клики, чье мнение отражала лондонская газета «Таймс», поддерживали Юг и во многих случаях отнюдь не придерживались нейтралитета.

Пальмерстон заявил однажды нью-йоркскому агенту Ротшильдов Огасту Белмонту: «Мы не любим рабства, но мы нуждаемся в хлопке, и нам не нравится ваш тариф Моррилла». Любопытное обстоятельство, которое трудно поддается определению, — английское общественное мнение — мешало Пальмерстону признать конфедерацию и послать ей на помощь английский флот.

Когда Карл Шурц уезжал в Испанию, Линкольн беседовал с ним о внешней политике с той же бесстрастностью, с какой он мог бы говорить о рядовом судебном деле в Спрингфилде. Он заявил Шурцу, что если правительство, как говорят, спотыкается, то в общем оно «спотыкается в правильном направлении».

Когда капитан и команда каперского судна «Джефферсон Дэвис» были захвачены и приговорены в Филадельфии к повешению по обвинению в пиратстве, решение суда должно было быть утверждено президентом. Линкольн при этом заявил, что если их повесят как пиратов, то будет повешено такое же число офицеров Севера, находившихся в тюрьмах на Юге. Военный министр конфедерации Дэвис дошел до того, что опубликовал фамилии тринадцати пленных офицеров Севера, которые по жребию должны были бы отправиться на виселицу. Линкольн отказался начать это соревнование в казнях.

Президенту и кабинету министров приходилось вести неустанную борьбу с неопытностью новых чиновников, с путаной организацией армии, с бюрократизмом канцелярий. Им приходилось руководить армией, состоявшей из четырех категорий воинских соединений: кадровых войск; добровольцев, пошедших в армию на три месяца; народной милиции штатов и добровольцев, записавшихся на три года. Кроме того, еще были войсковые части в пограничных, все еще нейтральных штатах.

Формирование эффективно действующей армии, способной проводить крупные стратегические операции, требовало бешеной, сложной, изнурительной работы, а генерал Скотт оказался медлительным, суетливым; к тому же старого героя мучили болезни.