Линкор «Дасоку»

«Дасоку», не особенно торопясь, шел сквозь строй сайтенских кораблей и боевых станций, а вокруг него все взрывалось, лопалось и горело. Да-да, горело, поскольку силовое поле создает вокруг корабля кокон, не позволяющий тут же рассыпаться на молекулы и раствориться в вакууме вылетающему из пробоин в обшивке кислороду. Позднее было подсчитано, что в этом бою, не сделав ни единого выстрела, «Дасоку» полностью уничтожил двенадцать вражеских кораблей и четыре боевые станции. Еще двадцать два корабля и восемь боевых станций, получив серьезные повреждения, были вынуждены выйти из боя. Из них три и одна не дотянули до доков. Экипажи, покинувшие гибнущие корабли и станции в спасательных ботах, в полном составе были отправлены на принудительную модернизацию.

Последним ударом по уже и без того основательно расшатанной психике сайтенских командиров стало то, что, пройдя под шквальным огнем вражеской армады и не получив при этом ни единой царапины, «Дасоку» вдруг исчез. Растворился в космической пустоте. Как будто и не имперский линкор это вовсе был, а легендарный «Вечный жид», странствующий по Галактике, от одной планеты к другой, нигде не находящий себе пристанища и повсюду, где он вдруг выплывает из мрака, сеющий смерть и ужас. Ужас и смерть.

– Але ж кумедно! Тут так кумедно!

– Можно сделать для меня копию записи? – спросил Бутов у завороженно таращащегося на обзорный скрин вахтенного пилота.

Пилот посмотрел на русского, захлопнул рот и молча кивнул. Он, хотя и знал, что должно было произойти, оказался ошеломленным случившимся.

Бутов улыбнулся по-доброму и ободряюще похлопал вахтенного по плечу.

– Ничего, сынок, у нас впереди еще и не такое.

Пилот годился Бутову в младшие братья, но никак не в сыновья. Тем не менее он отнесся к словам криогенщика с пониманием. Быстро сделав копию записи боя, пилот торжественно вручил мемори-чип Бутову.

Криогенщик сунул мемори-чип в нагрудный карман и глянул по сторонам. У всех, кто находились на мостике, выражение лица было таким же, как и у вахтенного пилота.

– В чем дело, господа офицеры? – удивленно поднял бровь Бутов.

Отстегнув страховочные ремни, из своего кресла поднялся бортинженер правого края Окато Нори. Придержав рукой меч, с которым он в последнее время не расставался, японец церемонно поклонился русскому.

– Бутов-сан, я приношу вам свои глубочайшие извинения.

Нори поклонился еще раз.

Бутов согнул спину в ответ.

– За что?

– За все те замечания, что я делал в ваш адрес.

Поклон.

– Какие еще замечания?

Поклон.

– Я считал, что ваше пребывание на «Дасоку»… дурно сказывается на боеготовности экипажа. Теперь я вижу, что был не прав.

Поклон.

– Ну возможно, вы были не так уж и не правы, Нори-сан.

Поклон.

– Я еще раз прошу у вас прощения, Бутов-сан.

Поклон.

– Да сколько угодно, Нори-сан. Я на вас не в обиде.

Поклон.

– Нет проблем, Нори-сан.

Поклон.

– Благодарю вас, Бутов-сан.

Поклон.

Поклон.

Поклон.

– Достаточно, – решил все же вмешаться Сакамото. – Нас ждет Император.

Напоминание об Императоре подействовало на всех отрезвляюще. Нори схватился за расческу, чтобы пригладить растрепавшиеся волосы, Ёситика – за меч, который собирался прицепить к поясу, Иночи кинул в рот мятную пастилку.

– Готовы?

Сакамото окинул придирчивым взглядом офицеров, посмотрел на Бутова и в целом остался доволен.

Перед тем как покинуть мостик, капитан отдал последнее распоряжение вахтенному пилоту:

– Входим в гиперспейс. Курс на монастырь Кубоканэ.

– Зачем нам монастырь? – спросил у капитана Бутов, когда они все разместились в мотокаре. – Мы же собирались доставить Императора на Старую Одессу.

– Я полагаю, Император захочет сначала узнать мнение учителя Нитирэна, – ответил Сакамото.

– О чем?

– О ситуации в целом.

Бутов непонимающе пожал плечами.

Ворота грузовой секции второй палубы охраняли четверо вооруженных солдат под командованием итто кайи.

– Господин капитан! За время моего дежурства никаких происшествий не было.

– Вольно, итто кайи.

Сакамото набрал код замка.

– Так что ж, выходит, Император до сих пор сидит в грузовом отсеке? – шепотом спросил у Ёситики Бутов.

– Конечно, – так же тихо ответил мастер-оружейник.

– А почему его нельзя было проводить в более подходящее помещение?

– Это может сделать только капитан.

– Почему?

Ёситика посмотрел на русского так, будто подозревал, что тот его дурачит. Но у Бутова и в мыслях такого не было, поэтому и взгляд у него был чистый и невинный.

– Когда Император ступает на борт имперского корабля, первым его должен встретить капитан.

– Почему? – снова спросил Бутов.

– Такова традиция.

– А если капитан не может?

– Что значит «не может»? – не понял Ёситика.

– Допустим, он заболел.

– Болезнь – не причина для того, чтобы забыть о своих обязанностях.

– Ну а если он не может на ноги подняться?

– Ему помогут.

– А если он при смерти?

– Не имеет значения.

– Ну а что, если он уже умер?

– Значит, на корабле уже другой капитан.

– А если капитан умер за секунду до того, как Император ступил на корабль?

Ёситика тяжело вздохнул и с тоской посмотрел на русского.

– Что ты от меня хочешь, Коля?

– Типично русский ответ, – усмехнулся Бутов.