Линкор «Шарнхорст»

«Мы продолжали вести огонь до тех пор, пока не кончились снаряды. Поступила команда — зарядить последний снаряд. Мы произвели выстрел, потом застопорили все механизмы и отключили подъемник. Крен на правый борт продолжал возрастать, но мы спокойно ждали. Когда поступил приказ оставить корабль, мы один за другим выбрались через люк. Оставалось только прыгнуть с 10-метровой высоты в море».

Из-за увеличивавшегося крена 19-летнему сигнальщику Гельмуту Бакхаусу из Дортмунда становилось все труднее удерживаться на наблюдательной площадке, расположенной на высоте 38 метров над палубой. Он происходил из рурских шахтеров и в детстве никакого отношения к морю не имел. Отчим пришел в ярость, когда Гельмут попросил дать разрешение на то, чтобы пойти на флот, и отказал ему. Однако ничто не могло остановить Гельмута. Как только ему исполнилось семнадцать лет, он убежал из дома и вступил в Кригсмарине. Он уже был на борту «Шарнхорста», когда линкор вместе с «Гнейзенау» и «Принцем Ойгеном» (в литературе его также иногда называют «Принцем Евгением». — Прим. пер.), совершил знаменитый прорыв через Ла-Манш, от Бреста до Эльбы, и был свидетелем того, как один за другим сбивались атакующие британские самолеты.

Теперь же роли поменялись. Темноту ночи постоянно разрывали вспышки пламени, сопровождавшие выстрелы бесчисленных тяжелых орудий. Казалось, что корабли противника сжимают линкор плотным кольцом. Спасения не было; свирепая ледяная морская вода была готова поглотить их.

«Вдруг ожил телефон. Звонил мой друг, когда-то живший по соседству, также орудийный техник. „Только не ври, — сказал он. — Насколько серьезна ситуация?“ Я сказал, что пора все бросать и готовиться покинуть корабль. Он ответил: „Ты, наверное, сошел с ума“. Ему даже в голову не приходило, что „Шарнхорст“ уже тонул. Я стащил с себя меховую куртку и ботинки и перевалился через фальшборт. Когда я добрался до прожектора, то был уже по колено в воде. Накатившаяся волна подхватила меня, и я начал судорожно барахтаться. Нужно было отплыть подальше, чтобы не засосала воронка, образуемая тонущим кораблем».

Ниже того места, где находился Бакхаус, на мостике, штормовые фонари и приборы были разбиты осколками снарядов, главный корабельный старшина Вильгельм Гёдде услышал последние приказы капитана:

«„Всем — на верхнюю палубу! Надеть спасательные жилеты! Приготовиться прыгать за борт!“ Многие отказывались покидать мостик без капитана и адмирала Бея. Один из молодых моряков тихо сказал: „Мы остаемся с вами“. Офицерам все же удалось заставить нас, одного за другим, покинуть корабль. Я видел, как старший офицер помогал сотням моряков перебираться через поручни. Капитан еще раз проверил наши спасательные жилеты, а затем они с адмиралом попрощались, пожав друг другу руки. Они сказали нам: „Если кому-нибудь из вас удастся выбраться отсюда живым, найдите наших родных и скажите им, что мы выполнили свой долг до конца“».

Остальные решили остаться на борту. Когда Гюнтер Стрётер выбрался из кормовой батареи 15-см пушек, вся палуба была покрыта телами погибших и раненых.