Хотя проектная скорость была 25 уз, понятно, что 24 уз – максимальная в реальности. После модернизации машины развивали мощность до 80 000 л.с., скорость при этом составляла все те же 24 уз. Заслуживало внимание отсутствие дыма на этих кораблях, которые во время флотских маневров можно было сравнить с плотными густыми белыми облаками, несущимися с большой скоростью.
Эти корабли имели самую большую метацентрическую высоту среди британских военных кораблей – 1,92 м при полной осадке и 1,4 м при нормальной – после броненосца «Глаттон» (2,13 м) и старого «Инфлексибла» (2,53 м). Это обеспечивало хорошую остойчивость и способность выдерживать значительное затопление бортовых отсеков, не подвергаясь чрезмерному крену.
Переделки во время войны включали установку прожекторных площадок на тумбах вокруг второй дымовой трубы, дополнительные марсы на треногой и главной мачтах и некоторые изменения на мостике. В 1918 г. на крыше орудийных башен «В» и «X» установили взлетные платформы для авиации.
Вашингтонский договор 1921 г. ограничивал строительство новых больших кораблей, и морские державы вынуждены были довольствоваться имеющимися, делая все что можно для их улучшения, исправления оборудования и недостатков, заложенных в проекте. В сложившихся условиях модернизация стоила больших расходов. На кораблях типа «Куин Элизабет» она включала:
1) установку булей;
2) объединение носовой дымовой трубы со второй, чтобы избавить мостик от задымления при попутном ветре;
3) перестройку мостика;
4) увеличение поста управления;
5) установку дополнительных зенитных орудий.
Корабли ставились на модернизацию с интервалом в один год, стоимость работ составляла 1 000 000 ф. ст. за каждый, «Уорспайт» был первым, подвергшимся переделкам (1924-1926 гг.), а «Бархэм» – последним (1930-1933 гг.).
Противоторпедные були, установленные на больших мониторах и крейсерах типа «Эдгар» во время войны, представляли собой полости, выступающие наружу на 4,57 м от бортов, разделенные на воздушные и заполненные водой отсеки. Они эффективно действовали как «подушки» против торпед и служили точно так же, как внутрикорпусные переборки на «Беллерофоне», но были неуклюжи и уменьшали скорость, поэтому их следовало значительно модифицировать, чтобы принять для быстроходных кораблей. На «Рамиллесе», последнем из серии «Ривендж», были установлены були, которые были намного уже – они выступали только на 2,13 м от бортов, что, кроме защиты, служило повышению остойчивости без снижения скорости. К 1924 г. доковые ограничения остались в прошлом, поэтому були такой же ширины могли быть сделаны на кораблях типа «Куин Элизабет», хотя они имели ширину на 0,61 м больше. Були не доходил до носа и кормы на 27,43 м.
Були «Куин Элизабет» отличались от таковых на «Рамиллес». Они состояли из двух секций: верхняя, с плоской стороной и покатым верхом, присоединялась к нижней, более широкой и выпуклой. В носовой части були были ровным гладким, в корме – имели сигарообразную форму на уровне внешних винтов. Покатая верхняя секция имела вентиляционные отверстия, через которые вода поступала снизу вверх и являлась первичной защитой при попадании торпеды.
Були повышали метацентрическую высоту с 1,92 до 2,1 м при полной осадке и с 1,4 до 1,86 м при нормальном водоизмещении, «ступень» ниже ватерлинии действовала как уравновешивающая и предотвращала чрезмезмерную бортовую качку.
С шириной, увеличенной до 31,7 м, нормальное водоизмещение было 31 100 т при осадке 9,53 м; скорость при этом несколько уменьшалась и во время службы достигала максимального значения 24 уз.
Объединение двух дымовых труб в одну было сделано для того, чтобы избавить мостик и посты управления артиллерийским огнем от нагревания, задымления и рефракции. Впервые это сделали американцы на своих кораблях типа «Индиана», которые были выведены из списков флота по условиям Договора 1921 г., позже – японцы на крейсере «Юбари».
Это было эффективным, но дорогим средством, к тому же такая широкая труба не украшала силуэт корабля. К счастью, на кораблях этого типа уродливый «хобот» был замаскирован большим мостиком, поэтому большая элипсовидная дымовая труба стала наиболее «импозантной» конструкцией, хотя и оскорбляла взор наиболее утонченных эстетов.