Линкоры в бою, 1914-1918 гг.

«Они подверглись бы огню полевой артиллерии и ночным торпедным атакам, сами не располагая транспортами с боевыми припасами и не имея возможности отступить без новой борьбы против береговых батарей, если только последние не были бы уничтожены при прорыве. Хотя они и могли бы командовать над городом (Константинополем) и произвести громадные разрушения, их положение было бы незавидным, если бы при них не было больших сухопутных сил для занятия города… Падение Константинополя было бы для турок большой потерей; но бомбардировка никак бы не отразилась на отдаленных военных операциях, и даже если бы он пал, он не мог бы быть занят и удержан без войск».

То же самое думал и даровитый германский генерал Лиман фон Сандерс** и, может быть, большое счастье для союзников, что он не попробовал пропустить союзные корабли в Мраморное море и затем поймать их в ловушку.

Мысль, что союзники могли снабжать Россию военным имуществом и тем помочь ей нанести немцам решительное поражение, была ошибочна, так как в это время у них самих на всех фронтах ощущался острый недостаток орудий и снарядов. Русские, в свою очередь, не имели резервов для нападения на Константинополь, которое являлось необходимым дополнением к операции форсирования Дарданелл. Правда, для этой цели были выделены русские войска, но их отсутствие в критический момент на сухопутном фронте, может быть, спасло Венгрию и помешало наступлению русских армий через Карпаты на Будапешт***. Морской путь в Черное море, даже в случае занятия Константинополя, не был бы открыт без оккупации войсками союзников берегов Босфора и Дарданелл. Самым абсурдным в Дарданелльском проекте было то, что, как впоследствии признал виконт Грей, он вызвал со стороны России не благодарность, а подозрения. Ценность хорошего штаба заключается в том, чтобы не пропускать наспех составленных планов вроде того, который привел к таким неудачам в Дарданеллах, но в 1915 г. морской штаб Адмиралтейства был еще новым и сравнительно слабым органом, слишком послушным каждому мановению руки Черчилля. План исключительно морской операции был встречен во Франции с большими опасениями и, по свидетельству адмирала Бьенэмэ, совершенно не был согласован с французским штабом*.

В феврале 1915 г., когда было приказано начать форсирование, британскими силами у Дарданелл командовал в. — адм. Карден. По согласованию с французским штабом он был назначен командующим всеми союзными силами. В его распоряжении находились линейный крейсер «Инфлексибл», необходимый для наблюдения за «Гебеном», старые британские линейные корабли «Агамемнон», «Трайэмф», «Вендженс», «Альбион», «Корнуолис» и дивизия французских линейных кораблей-додредноутов под командой адмирала Гепрата: «Сюфрен», «Голуа» и «Буве». «Агамемнон» и французские линейные корабли были хорошо защищены броней для борьбы против береговых батарей, чего нельзя было сказать ни о старых британских кораблях, ни об «Инфлексибле», бронирование которого было совершенно недостаточно для боя с мощной артиллерией фортов. Кроме этих британских кораблей, в состав эскадры входили 4 легких крейсера, 16 эскадренных миноносцев и 7 подводных лодок (из которых 2 французские). Прибыло также 7 тральщиков и еще 14 находилось в пути; но это были такие тихоходные корабли, что они с трудом выгребали против течения в Дарданеллах, и польза от них была невелика. Приданный эскадре британский авиатранспорт «Арк Ройял» имел на себе 6 гидросамолетов, летные качества которых были невысоки (потолок — 600 м).

Кардену был послан еще новый линейный корабль «Куин Элизабет», но его было разрешено использовать только в ограниченных пределах. Корабль запрещалось вводить в пролив, подвергать риску торпедных атак и огню тяжелых батарей на близкой дистанции. Далее, было запрещено подвергать его новые орудия чрезмерному износу. Когда «Куин Элизабет» прибыл, его турбины оказались в неисправности, и корабль не мог делать более 15 узл., хотя впоследствии эти дефекты были устранены. В распоряжение Кардена шел также линейный корабль «Лорд Нельсон» — мощный додредноут, однотипный c «Агамемноном». В качестве баз были использованы с согласия греческого премьер-министра Венизелоса принадлежавшие Греции острова Лемнос, Имброс и Тенедос.