Лёд-15

Они медленно пересекли каменный пятачок, временные строения вокруг которого казались призрачными в клубах снега. Дэвис опустила голову, с трудом переступая через извивы электрических кабелей, предательски прячущихся под белым покровом. Каррадайн шагал рядом, не обращая внимания на холод. Он даже не прихватил с собой парку из шкафчика в раздевалке.

— Как я уже сказал, машина короля проваливается под лед. И второй водитель становится новым королем снежных трасс.

— Хорошо-хорошо, — пробормотала Дэвис.

Господи, трейлер уже совсем рядом. Шагах, наверное, в десяти.

— Во всяком случае, это по-настоящему жестокая драма. У меня в кабине лежит ее копия. И мне хотелось бы знать, не могли бы вы взглянуть на нее, а потом со всеми вашими связями и всем таким прочим, может быть, даже порекомендовать…

Он вдруг умолк, и так внезапно, что Дэвис повернулась к нему. Потом и она услышала то же, что он, — приглушенный удар, похожий на тяжелый стук дерева по металлу, донесшийся из темноты впереди.

— Что это? — выдохнула Дэвис, бросив нервный взгляд на Брианну.

Та ответила ей таким же взглядом.

— Не знаю, — сказал Каррадайн. — Наверное то штука болтается на ветру.

Удар.

— Совсем как в сцене с привратником в «Макбете»! — воскликнул водитель. — Стук в ворота после того, как прикончили Дункана! В моем сценарии такое тоже имеется. Когда новый король трассы возвращается в Йеллоунайф, он слышит, как в его дверь стучится сын прежнего короля…

Удар.

Каррадайн рассмеялся.

— Ах, если бы Дункана мог пробудить этот стук! — процитировал он.

Удар.

Дэвис сделала еще шаг и нерешительно остановилась.

— Мне это не нравится.

— Ничего страшного. Давайте глянем.

Они снова двинулись вперед, увязая в снегу. Ветер угрюмо завывал среди построек, обжигая голые ноги красавицы и вздымая подол ее шубы. Споткнувшись о какой-то кабель, она пошатнулась, но удержалась на ногах.

Удар.

— Кажется, это позади вашего трейлера, — сказал Каррадайн.

— Тогда привяжите эту штуку как следует. При таком грохоте я не усну.

Перед ними в снежной мгле возникла громада передвижного прибежища телезвезды. Слышалось тихое гудение генератора. Каррадайн начал обходить дом на колесах с торца; распахнутая рубашка развевалась у него за спиной. В тени между трейлером и ограждением было еще темнее, и Дэвис вздрогнула, нервно облизав губы.

Удар.

И тут они увидели прямо перед собой тело, зацепленное ногами за балку, поддерживавшую балкончик. Одежда несчастного была разорвана в нескольких местах, руки безвольно свисали. Голова, находившаяся примерно на уровне их голов, под порывами ветра раз за разом ударялась о металлическую обшивку. Черты лица подвешенного скрывал толстый слой снега.

Удар.

Брианна с воплем отшатнулась.

— Он мертвый! — вскрикнула Дэвис.

Водитель быстро шагнул вперед и смахнул снег с болтавшейся перед ним головы.

— Господи! — закричала Дэвис. — Туссен!

Каррадайн вытянул руки, чтобы попробовать отцепить тело от балки, и тут глаза Туссена внезапно открылись. Он обвел всех непонимающим взглядом, затем неожиданно раскрыл рот и заорал.

Брианна без чувств осела на снег, глухо ударившись обо что-то затылком.

Туссен снова издал дикий, пронзительный вопль.

— Он играет с вами! — кричал он. — Он играет с вами! А когда закончит играть — убивает. Он убьет всех!

30

В оперативном центре стало еще многолюднее. «Последний раз, — мрачно подумал Маршалл, — здесь было столько народу лишь после того, как хранилище оказалось пустым». На том собрании царила атмосфера шока, смятения, недоверия. Сейчас же тут преобладал животный страх — настолько сильный, что Маршалл почти ощущал в воздухе его металлический привкус.

Едва он переступил порог, к нему подошли Вольф и Кари Экберг.

— Как там Туссен? — спросил Вольф.

— Сильно обморозился, у него сломана лодыжка и множество рваных ран на руках и ногах. Но жить будет. Он постоянно бредит — пришлось дать ему сильное успокоительное из военных запасов. Гонсалес соорудил нечто вроде смирительной рубашки… но, даже накачанный транквилизаторами, он пытается сопротивляться.

— Бредит? — переспросил Вольф. — О чем?

— Бормочет что-то бессвязное. Говорит, будто на него напали в лазарете, изрядно потрепали, а потом выволокли наружу.

— Кто мог на такое решиться? — выдохнула Экберг.

— Судя по словам Туссена, — ответил Маршалл, — это вообще не человек.

Вольф нахмурился.

— Чушь.

— Но кто-то ведь подвесил его, словно мясную тушу, футах в десяти над землей.

— Белый медведь вряд ли способен на что-то такое, — сказал Вольф. — К тому же такой большой зверь не мог незаметно проникнуть на базу, а потом беспрепятственно ее покинуть. Да еще с добычей. Туссен явно бредит. Кстати, что он делал в лазарете?

— Похоже, он пытался тайком снять на камеру труп Питерса.

Вольф вздрогнул, и лицо его помрачнело.

— И как, снял?

— Трудно сказать. В лазарете действительно нашли камеру, и Гонсалес со своими парнями сейчас ее обследует. Но она сильно повреждена, и запись не сохранилась. Слышен только звук. Туссен там раз за разом бормочет: «Нет, нет, нет».

— Он как-то описал нападавшего? — спросила Экберг.