Лёд и пламень

— Рий? Но как это возможно? — она посмотрела на Тая.

— Ойва медведь, соответственно, Рий тоже.

— Но ведь ты первый сын, — она совсем ничего не могла понять.

— Он чудо природы, — ухмыльнулся Тарой. — Их мать была потомком хокку — волков. Иногда материнская кровь сильнее, а Рий по справедливости унаследовал способности отца.

— Я... Вы... — Ева вздохнула. — Дайте-ка я присяду, а то, стоя на ногах, мне уже сложно усваивать всё это.

Все заулыбались. Рий и Илис подвинулись, освобождая ей место.

— Кто ещё? — спросила, сев, Ева.

— Мы орлы, — Микко указал на себя, а затем на Илмара.

— А ты кто, Айм? — Ева повернулась к Айму.

— Я лис. Единственный и неповторимый.

— Но постойте! Тай, ты сказал, что женщины не могут принимать животный облик, но у Аники тоже есть амулет с волком.

— Это другое. Такие амулеты есть у каждого, кто является частью нашей стаи и знает, кто мы. Аника — невеста Тароя, а значит, с нами.

— В деревне все знают кто вы?

— Нет, — ответил Тай. — Это не безопасно. В курсе несколько человек, составляющих совет племени. Остальные знают лишь, что мы защитники, но каким образом мы их защищаем и от кого, им не известно. Считается, что мы несём ответственность за их будущее. Всех это устраивает.

— Защищаете от кого?

Все снова напряглись.

— Об этом позже. На сегодня с тебя потрясений хватит, — ответил Тай.

— Не поможешь мне накормить стаю? — вставая, сказала Аника и протянула Еве руку.

Она многозначительно посмотрела на Тая, давая понять, что разговор не окончен, но всё же пошла за Аникой.

Весь вечер в её голове выстраивалась другая логическая цепочка. Она всё ещё прибывала в некотором шоке. Ей было необходимо остаться наедине со своими мыслями, чтобы во всём разобраться. Сейчас же она была в некой прострации. Но происходящее вокруг Ева всё же воспринимала. А вот понимание того, что узнала от Тая, она отложила на потом. Иначе она бы просто с собой не справилась.

— Раз существуют суолейя, значит, существуют и те, от кого они защищают людей. Так? — спросила Ева Тая, едва они сели в машину.

Она всё-таки вернулась к этой теме, и ему ничего не оставалось, кроме как согласиться.

— Так.

— Расскажи мне о них.

— Что именно ты хочешь знать?

— Всё. Кто они? Как выглядят?

— Я не должен тебе говорить об этом. Это против правил. Свою тайну я тебе открыл.

Но Еве этого и не требовалось. Перед её взором вспышками проносились воспоминания, которые, словно звенья, быстро срастались в цепочку умозаключений. С каждой минутой тишины убеждение в верности её догадки росло. Взгляд Евы сосредоточился на дороге. Она глубоко вдохнула.

— Глаза цвета льда, светлый цвет волос, белая кожа, — Ева медленно повернулась к Таю. В её глазах мелькнуло отчаяние. — Что ещё? Чем они опасны для людей?

— Они питаются их силой. А нет ничего более мощного, чем энергия человеческой жизни. Одним прикосновением они вытягивают жизнь. Мы называем их белыми или менатами, что значит «утратившие», то есть потерявшие способность обращаться в свой тотем.

Ева потёрла руку, вспомнив, что произошло в кабинете Марка. Тот холод, который она ощутила от его прикосновения, то опустошение и упадок сил. Дрожь пробежала по всему телу. Внутри неё что-то оборвалось. Сомнений быть не могло, Марк был менатом. Всё её существо сжалось в отчаянии. Она так надеялась, что в её жизни, наконец, начало что-то складываться, как вдруг в один момент всё рухнуло, раздавив её обломками. Она смотрела прямо перед собой невидящим взглядом.

— Они что, убивают людей? — Ева постаралась сделать голос спокойнее, чтобы не выдать себя.

— Нет, не несущих вред нет. Мы заключили с ними договор. Что-то вроде перемирия. Мы не трогаем их, а они людей. Мы не даём им соваться на наши земли, и была бы моя воля, вообще выгнали бы их отсюда. Они держатся за свою территорию и старательно наращивают её. Пока они не давали повода. Но если хоть один хороший человек пострадает, то перемирию конец.

Последние слова Тай произнёс с такой угрозой в голосе, что у Евы внутри всё содрогнулось.

— Почему ты рассказал мне всё это?

— Потому что обещал ничего не скрывать от тебя.

— Даже ценой безопасности стаи?

— Да.

— А если бы я ударилась в истерику?

— Но ты не ударилась. Ты всегда поражала меня, но сегодня ты превзошла саму себя. Уверен, что парни ещё долго будут удивляться тому спокойствию, с которым ты всё восприняла.

— Спокойствию? — Еву вдруг всю затрясло. Переживания всё же вырвались наружу. — Нет, я не думаю, что я спокойна. Возможно, я просто в шоке, или может до меня ещё не дошло, но я совсем не спокойна, Тай!

Ева говорила очень быстро, почти шёпотом. Её лицо побледнело. Было трудно дышать, она быстро и прерывисто хватала воздух. Тай остановил машину у обочины и, обежав её, открыл дверь со стороны Евы.

— Иди ко мне, каса, — успокаивающе прошептал он и протянул ей руку.

Ева взяла его за руку. Её рука была холодна, как лёд.

— Успокойся. Дыши глубже.

— Нет, Тай, — она вырвала руку. — Ты ничего не понимаешь!