Лёд и Пламя

Хрёрик Метатель колец[42], он же Хрёрик Зеландский раздумывал не слишком долго и вышел из-за стен для переговоров. Собственно выхода у него не было, город осадило огромное войско славян и корел, посылать за помощью некуда, поскольку с саксами он воевал, а до земель норгов далеко и те, что пришли на зов его в морское ополчение, либо погибли при Готланде, либо бежали сейчас на родину в надежде, что за осадой Сконе их забудут. Призывать же франков ещё хуже, чем склониться перед славянами. Славянам он, в конце концов, только дань платить будет, а король франков его земли включит в свою державу, как некогда Эттли[43] включал в своё государство все земли, попавшиеся на пути, пока не сгинул на Каталаунских полях[44]. Пришлось выходить на переговоры.

«Со стороны словен и корел переговоры вели Рарог Любшанский и князь Мороз из Чистого. От вильцев и бодричей князь Вышан[45] и от руян надо признать известным всем своим воинственным нравом князь Гринь, впрочем, на Руяне правит скорее верховный жрец Святовита[46]. В результате переговоров Хрёрик признал себя вассалом Рарога Любшанского, также прозываемого Огненным», — сообщал позже саксонский хронист.

«Кроме того, Хрёрик должен был выплатить дань и по первому требованию выставлять войско против саксов и франков», — писал дальше тот же хронист.

Однако же даны и свеи, что тоже подчинились словенам, предпочитали действовать по-своему. Вместо того, чтобы воевать вместе с вильцами и бодричами на суше, они начали попросту грабить страну франков с моря. Да с таким размахом грабить, что земли у моря, что побережье Фризии, например, совершенно опустели. Кто не попал в плен и не был вывезен в Ладогу, бежал вглубь земель имперских. Впрочем, там тоже было неспокойно, потому что продолжалась война с саксами, а ведь ещё вильцы устраивали один поход за другим. Вместе с ними объединённые волей князей-колдунов нападали и бодричи. А потому те, кто захотел спастись, прибежали к моравам[47] и просили убежища у них. Моравы ответили, что у них самих земель немного и приютить не могут никого, однако же, далеко на северо-востоке есть земли, где земель много, а землепашцев мало, и тамошние князья охотно принимают к себе людей. В тех землях нет того гнёта, что установили сеньоры в землях франков, а потому жить там несравненно легче.

По землям Франкского королевства поползли чудесные слухи. Доверяя этим слухам, люди снимались целыми селениями и уходили в поисках лучшей жизни на восток. Что интересно, до корельских лесов и болот добирались в лучшем случае десятая часть. А в королевстве стремительно пустели земли. Относительно конечно, но вскоре сеньоры заметили, что землепашцев у них всё меньше и меньше. Заметили и принялись «исправлять ситуацию». Методы, конечно, были своеобразные, к примеру, землепашцам с некоторых пор запрещалось покидать свои селения без разрешения сеньора. Буде же какой селянин будет пойман на дороге даже и за пол лиги от своего селения, мог быть повешен без длительных разбирательств.

На это люди ответили тем, что стали сговариваться с норманнами и отдавали им последнее, лишь бы те довезли селян до вожделенной земли словен. Даны, свеи, норги и прочие норманны, не будь дураки, быстро смекнули, какое выгодное дело им открылось, и немедленно организовали целые конвои из купеческих судов под своей охраной. Риска почти никакого, а прибыль весьма немалая. Только руяне и пруссы были недовольны, к ним хоть никто не лез — но и в такое прибыльное дело никто не пустил. Так что они принялись грабить Англию и Ирландию и сбывать награбленное в Ладоге. Особенно там рады были олову, так что руяне захватили оловянные рудники и вывозили оттуда к словенам его подчистую. На острове не оставалось олова ни фунта. Впрочем, добирались они и до Испании, где их почему-то называли норманнами и даже придумали специальную молитву, — «Господи! Спаси нас от ярости норманнской!». В Испании их интересовала исключительно медь. Там, где они не могли её захватить, руяне её покупали. Естественно, в таких обстоятельствах цена на медь немедленно взлетела вверх. Впрочем, на бронзу тоже, потому что с Оловянных островов оное олово больше не привозили.

Арабы, не будь дураки, узнали, зачем и куда требуется столько этих металлов, и повезли медь напрямую в Чистое. Минуя и руян, и нурманнов.

Ну а нам, после тяжелой битвы и не менее тяжёлых переговоров, пришлось пройтись ещё вдоль побережья Свеаланда и Даннмарка, а так же Зеландии и Норвегии. В Норвегии, правда, каждый фюльке[48] пришлось приводить к покорности отдельно. Воевать в этих землях можно было бесконечно, поэтому с местными конунгами и бондами сговорились полюбовно. Они не лезут с походами в земли славян, а мы оставляем их в покое.