Лёд и порох

«Дорогой Михаилъ Борисовичъ! Въ прошлый разъ я попросила шоколадъ, котораго не дождалась. Попросила информацію, которая осталась вмѣстѣ съ кондитерскими издѣліями, видимо. Зато получила посланца Вашего, который теперь началъ раскрывать преступленія совершенно экстравагантными способами. Морально готовлю заранѣе — такіе вещи въ отчетахъ писать не стоитъ. Тѣмъ временемъ трупы всё прибываютъ. Плохой климатъ въ этомъ уѣздѣ для лицъ мужского пола.

А теперь о серьезномъ. Я очень старалась, но убѣдить Васъ въ томъ, во что не хотите вѣрить — невозможно. Я устала отъ нелѣпыхъ провѣрокъ и недовѣрія. Давно, еще до встрѣчи съ Фроломъ Матвѣевичемъ, успѣла прочитать очень хорошую книжку испанскаго писателя, имя котораго Вамъ ничего не скажетъ. Тамъ удивительно точная мысль озвучена «Когда ты любишь что-то — отпусти. Если оно твое — вернется, если не вернется — никогда твоимъ и не было». Поэтому отпускаю Васъ.

Ксенія».

Запечатала конверт и разревелась. Все правильно, но как безысходно. И теперь уже я сама стала чувствовать себя на сто тридцать девять лет. Памятуя о непредсказуемости реакций, подстелем соломки.

«Мой дорогой papa!

Меня обезпокоило поведеніе нашего общаго друга. Пока у меня нѣтъ возможности выѣхать изъ деревни, поэтому прошу приглядѣть за его физическимъ, и, особенно, душевнымъ состояніемъ. Возможно, онъ слишкомъ переутомляется на службѣ, или есть еще какіе причины, но очень меня онъ безпокоитъ.

Всегда Ваша Ксенія».

Следующий день пронесся как шапито с командами КВН психиатрической клиники. С утра мы втроем пробежались к оврагу. Тело уже увезли, но следы кое-какие остались.

— Случайно, значит, нашла, да? — уточнил Хакас.

— Не поверишь, на живца. — отшутилась, но поводов для смеха немного. — Дим, вы же с ним тут все осенью облазили. Было что?

— Ну не знаю. Заметных трупов не было.

— Посмотри, Дим, сейчас март. По виду первый товарищ месяца два при плюсовой температуре загорал. Значит с октября-ноября. Вы тут как раз в это время были. — Люсе было очень важно блеснуть познаниями в патанатомии. Я-то помнила, как она неделю в морг зайти боялась.

— Люсик, но сразу два трупа мы не могли проглядеть? — его было даже немного жаль.

— А что, если эти трупы оказались здесь не сразу?

Мои спутники резко остановились.

— Ты сейчас о чем? — с подозрением спросил Хакас.

— Если даже мы с Люськой такие везунчики, то вы двое за месяц бы точно наткнулись на что-то. Снега много было?

— Когда приехали — практически нет. Потом выпадало, но подтаивало. — припоминал наш герой.

— Предположим, покойнички не слоны, приходящие умирать в наши края, а кто-то им помогает. Здесь не самый оживленный перекресток, значит нужно либо искать прямо в усадьбе, или кто-то их сюда притащил. Зимой на санках это делать сподручнее. Тем более, тогда и в имении нас не было. И из этого следует что?

— Что они где-то лежали раньше в другом месте. — провозгласила Люся.

— И это тоже. Но самое главное — нам позарез нужна собака-ищейка. Первый труп — случайность, второй — совпадение. Если еще кого сыщем — точно серия. Народ, кажись, нам привалила деревенька с маньяком. — я обняла их, и мы двинулись обратно

* * *

К трем часам приехала пафосная делегация — Братолюбов, Фохт, местная ведьма и плотного телосложения русоволосый богатырь с аккуратной бородкой.

Собаку, что характерно, не привезли.

Папенька нашей даровитой экстрасенши, Павел Александрович Осетров, служил почетным мировым судьей, а заодно в нескольких других общественных организациях, и явно смущался повода для нашего знакомства. Я за столом присутствовала в качестве почетного павлина — родственница графа Татищева, без пяти минут фаворитка князя Алексея Александровича (намек на это Люська запустила от полнейшей безысходности, но сработало же — на меня впоследствии чихнуть боялись. И только Федя косился еще хуже).