Лёха — сокрушитель Вселенной

Он никогда не видел, как действует артиллерийская шрапнель, но та кровавая баня, которую устроила горсть летящих семечек, могла бы сравниться с ней по эффективности. Первому бандиту семечка попала прямо в лоб, и голова разорвалась, словно перезрелый арбуз, разбрызгивая кровь, ошмётки мозгов и осколки черепа во все стороны. Другому сразу несколько семечек попали в туловище, прошили его насквозь, будто крупнокалиберные пули, вырывая целые куски мяса и превращая его в фарш. Третьего задело по касательной, и теперь его рука висела на лоскуте кожи. Четвертого посекло рикошетами, и его раны были не столь устрашающими, но такими же смертельными. Пятому разбойнику не посчастливилось стоять сразу за первым, и его сперва обдало кровавым душем, а потом напрочь срезало половину черепа.

Лёха стоял в полном оцепенении, весь залитый чужой кровью. Только когда мимо уха прожужжала отрикошетившая семечка, он непроизвольно дёрнулся.

— Бля… — только и смог выдохнуть Герой. Подобного эффекта он не ожидал.

Он снова сунул руку в карман, в котором оставалась ещё половина горсти, и семечки моментально налипли на окровавленную ладонь. Но снова применять столь мощное оружие в бою не пришлось. Лесным братьям хватило благоразумия отступить и все, кто ещё мог бегать, рванули наутёк, а кто не мог — стали хромать или ползти. Поле битвы осталось за Лёхой.

— Будете знать, как на нормальных пацанов наезжать! — крикнул он им вслед, но разбойники уже скрылись в лесу.

Избранный утёр лицо, вымазанное в крови, попытался отряхнуть мастерку, но безуспешно. Семечки из кармана, налипшие на руку, он аккуратно отлепил и сунул обратно.

— Петрович! Семки собери! — приказал он.

Петух до сих пор испуганно вжимался в землю и наотрез отказывался приближаться к мёртвым бандитам.

— Петушара, бля, иди собирай, говорю.

Вряд ли он найдёт ещё волшебных семечек, а вот врагов на пути наверняка будет ещё много. Таким оружием просто так разбрасываться нельзя, это понимал даже Лёха.

— Н-не пойду, — возразил Петрович, но стоило Избранному только замахнуться, как петух побежал вперёд со скоростью ветра.

— Так-то, бля, — благодушно сказал Герой.

Охрютка по-прежнему лежал ничком, и Лёха подошёл к нему.

— Вставай, бля, кончилось всё.

— П-пощади, не убивай! — бормотал крестьянин, и Лёхе пришлось взять его за ворот и поднять на ноги самому. Коленки у бедолаги всё равно подкашивались от ужаса.

— Да никто тебя убивать не будет, кому ты нужен-то, бля.

Но вид окровавленного Паладина, только что за одно мгновение жестоко убившего почти десяток людей, доверия у Охрютки не вызывал.

— П-прошу, не убивай, детки у меня, пощади! — скулил крестьянин, пока Лёха держал его за воротник.

Избранный, как сумел, поставил его на ноги и даже немного отряхнул от грязи.

— Не ссы, дядя. Ты же, как никак, друг.

Глава 24 Чувствуешь Себя Героем?

Перед внутренним взором Лёхи снова пронеслись вспышки и фейерверки надоедливых поздравлений, вдруг напомнившие ему неоновые вывески Лас-Вегаса из голливудских фильмов. Системное сообщение мелькнуло перед глазами.

Опыт: +113.

НОВЫЙ УРОВЕНЬ!!!

Добавлен новый титул: БЕСПОЩАДНЫЙ ГЕРОЙ (1).

Улучшена способность: АУРА УЖАСА (2).

— Беспощадно, бля, — хохотнул Избранный. — Тонусно. Я — ужас, нах!

Тот факт, что он только что жесточайшим образом убил почти десяток людей, Лёху не беспокоил никак. Настоящие герои на такие мелочи не размениваются.

— Чувствуешь себя героем?

Лёха оглянулся по сторонам, но это был всего лишь Петрович, глядевший на него исподлобья.

— Нет здесь никаких семечек, не осталось. Не нашёл, — сказал он.

— Херово искал, значит. А если я найду?

— Не найдёшь, — голос Петровича, которому только что пришлось ковыряться в ошмётках трупов, звучат тихо и глухо.

Петух неловко переступал с лапы на лапу, всякий раз оставляя на земле кровавый след.

— Ты же их завалил всех. Наглухо, — сказал он.

— Слышь, кончай морали читать, много ты, петушара, базарить стал, — огрызнулся Лёха. — Сами первые начали.

Охрютка, уже стоящий на ногах самостоятельно, подслеповато прищурился, глядя на поле битвы, и через мгновение согнулся в приступе тошноты.

— Едрить вы нежные, — удивился Паладин. — Ну давай теперь баранов дразнить будем, хули.

Мужика вырвало снова.

— Бе-е-е. Бе-е-е. Пошли уже, бля, — произнёс Лёха.

— Лёха… Они ж просто… Мужики простые… — не находил слов Петрович.

— Слышь, бля. Тебя бы эти мужики этим же вечером сожрали и не поморщились.

— Не по-людски их так, — прохрипел крестьянин, отплёвываясь от тягучей кислой рвоты, виснущей на губах.

Лёха вспылил, резко повернулся к обоим.