Лёха

Красноармеец вздохнул. Пустячок вроде, а все в радость. Боялся он услышать, что отделаются эти фрицы, принесшие столько ужаса и лишений, легким испугом. Спрашивать дальше не решился, закончил разговор. Ну его, узнаешь что лишнее… Ни к чему, не баба же он, любопытство сгубить может, особенно в серьезных делах. Идти еще далеко, трудности предполагались серьезные.

На том беседа закончилась, и оба пошли помогать в обустройстве лежбища. Теперь надо было отдохнуть перед следующим рывком. Завтра перед рассветом как раз надо будет двинуться дальше. Одна радость – теперь в места поглухоманнее идти надо будет, опасность нежеланной встречи ниже гораздо. Это хорошо, не надо нам напарываться на всякие неприятности, наелись их уже досыта.

Эммануил Моравец, инженер-механик, мастер организации Тодта[108]

Мощный «вандерер» нес нас по просторам покоренной России. Отличная машина! Герр Генрих, правда, иногда ругается – мол, мощности мало ему, полного привода не хватает, длинная база. Зато и клиренс очень большой – мы где уже только не пролезали на ней! Хотя по правде говоря, заслуга в этом – герра Генриха. У него любая машина едет так, как он хочет. А эту машину он вообще сам купил. Говорит, когда его решили отправить сюда, то сказали, что пока машин свободных нет. Так он просто пошел и выплатил стоимость машины в кассу. И теперь воюет на своей машине.

В этом весь герр Генрих. Генрих Ремлингер, ветеран Великой войны, ветеран «Автокорпуса», мотогонщик, путешественник, охотник. Очень смелый и решительный человек, даже резкий, любитель подраться. В Белостоке он, говорят, в одиночку дрался с тремя танкистами в каком-то ресторане – они обозвали его тыловой крысой. И спас танкистов только патруль, прибежавший на шум. Причем, когда их разняли, герр Генрих чуть не силой усадил всех, в том числе и патруль, за стол и заказал на всех пива. В деньгах у него, по его словам, никогда не было нужды – даже в голодные послевоенные годы. Я помню это страшное время детскими воспоминаниями, мне было пять лет, когда кончилась война. Не лучшие воспоминания, поверьте: даже у нас в Чехии было нехорошо, а в Германии, говорят, и совсем плохо.

Однако герр Генрих и тогда не голодал. И дело не в его происхождении – наоборот, он спас семью отца от разорения. Умный и решительный, он строил железные дороги в Африке, участвовал в ралли, работал в России. На память о тех временах у него шрам на руке – следы укуса какого-то хищника, и черная повязка на левом глазу – авария на мотогонках. Его везде ценили и платили очень хорошо. А уж после начала возрождения – и подавно. Фюрер поднял страну из праха, специалисты нужны были везде. «Автокорпус» даже проводил в его родном городке гонки для юношей на мотоциклах в его честь.

И выглядит мой товарищ очень импозантно, по-мужски. Военная форма ему к лицу, хотя это не совсем наша форма. То есть она наша, чешская – такую носили военные в Чехии до воссоединения с рейхом, – но отличается от вермахтовской и цветом и видом. Постоянно из-за этого путаница с армейцами. То и дело возникают недоразумения, наших сотрудников и обстреливали, и в плен брали. Принимая за русских, разумеется. Даже несмотря на заметные издалека нарукавные повязки – для совсем уж слепых идиотов.

Я немножко завидую умению герра Генриха носить форму так подчеркнуто элегантно. На мне она сидит чуточку мешковато, и мне никак не удается приобрести такой же бравый вид. Но все же лучше хоть такая униформа, чем гражданская одежда – так мы работали во Франции, и путаницы с армейскими энтузиастами было еще больше: прекрасно помню, как один такой герой сорвал нам ремонт дороги, просто разогнав своим танком наших рабочих.

Эти армейские болваны ни в грош нас не ставили, а ведь именно наша работа – вместе с работой саперных батальонов – обеспечивает кровоснабжение армии: своевременную доставку грузов, починку дорог и мостов, возведение фортификационных сооружений. Теперь, когда мы полностью военизированы, работать стало куда проще.

Герру Генриху в этом помогает и замечательно сделанная цепочка с миниатюрными копиями его наград, красующаяся над левым нагрудным карманом кителя. Сейчас многие носят на мундире колодки с цветными ленточками. Это практичнее, но миниатюры красивее, и я иногда ими любуюсь, особенно мне нравится почетный олимпийский знак, он очень красиво нарисован. А я не чужд прекрасному. Разумеется, Железный Крест мужественнее и почетнее, зато олимпийский знак вручался куда меньшему количеству людей. К тому же я знаю, что это и немножко реклама – миниатюры сделаны в собственной мастерской герра Ремлингера. Сейчас на войне награды даются куда охотнее, и потому работой мастерская будет обеспечена на все сто процентов.

А еще, и это главное, герр Генрих – замечательный, талантливый инженер и отличный организатор. Он словно видит механизмы, строения и сами процессы насквозь: такое впечатление, что в его голове работает какая-то уникальная, безукоризненная счетная машина. Он, как говорят, инженер от Бога.