Лёлька и Колдун

Но, чёрт возьми, ей совсем не хотелось умирать! Не смотря на то, что во сне она пыталась потянуть на себя дверь с надписью: "Уважаемые родители! Не оставляйте, пожалуйста, детей без присмотра!"

Совершенно не хотелось. Кстати, что такое "Крум"? Она не знала, но наверняка, ничего хорошего. Это зловещее слово могло обозначать только такое же зловещее место.

– Послушайте… – неужели это был её голос? Дрожащее, срывающееся блеяние овечки, которую собираются принести в жертву. – Послушайте, куда Вы меня везёте?

Соломатин смотрел вперёд, внимательно вглядываясь в плохо освещённую дорогу. Похоже, что у "Москвича" работала только одна фара. Руль "извозчик" держал крепко, двумя руками – свою добычу он явно собирался доставить на место живой и невредимой, …чтобы уже потом покуражиться с ней на славу.

Дать бы ему по голове чем-нибудь тяжёлым! Только чем?

Она уже думала, что убийца не ответит, но тот неожиданно отозвался:

– Домой. Ты ведь ты туда хотела? – голос его звучал вполне доброжелательно. – Ко мне домой, в мой милый маленький домик. Там мы примем душ… вместе! – и Соломатин ободряющее гоготнул.

О боже! Она вновь похолодела.

– Послушайте… – ей кое-как удалось совладать с голосовыми связками. – Зачем так далеко? Мы можем поехать ко мне. У меня тоже есть душ, …и даже шампанское. "Вдова Клико".

Ага, и столик как раз накрыт на две персоны. И курочка, которую она так и не успела убрать в холодильник (а уберёт ли теперь вообще?). От отчаяния Алана едва не разрыдалась – так нестерпимо захотелось домой.

– Да-а-а, конечно! – ухмыльнулся Соломатин. Какой же он был мерзкий, отвратительный, противный!.. – Приедем к тебе, а там как раз твой рыжий любовничек меня дожидается. Ничего у тебя не выйдет, дорогуша, ибо моя мама и мой папа никогда не производили на свет дураков и дур. Поэтому закрой свой сладкий ротик и сиди, молча, если не желаешь, конечно, чтобы я заклеил его тебе скотчем.

Нет, этого она совсем не желала. Алана примолкла.

Машина свернула влево, дорога стала гораздо уже. Как далеко он успел увезти её от города? Она не была уверена, что опознала бы эти места и при дневном свете, что уж тут говорить про ночь! Кругом глухой лес, за окнами – лишь тёмные деревья. И никого вокруг, ни единой живой души.

Алана почувствовала, как к горлу подбирается паника. Хотелось кричать, плакать, биться в истерике. Это было плохо.

"Паника – твой злейший враг, – не уставала повторять ей Полина. – Хуже паники нет ничего. Запомни это, и никогда ей не поддавайся ".

Правда, это относилось всего лишь к показам и дефиле по подиуму – первое время Алана испытывала неосознанный страх перед множеством людей, смотрящих на неё из зала. Интересно, сделала бы Полина ей скидку на панику, если бы знала, что её воспитанница окажется в одной машине со свихнувшимся маньяком?

"Лаура не хотела умирать", – вспомнила Алана надпись из сна.

Кто же такая эта Лаура? Она не хотела умирать, а что случилось в итоге? Она таки умерла? Или так сильно не хотела, что ей удалось выпросить у старухи с косой отсрочку? Жаль, она так и не успела расспросить об этом Лёльку.

******

И Лёлька вдруг как будто появилась рядом. Уселась на заднее сиденье, тихая, недоступная постороннему взгляду. Соломенную шляпку она держала теперь в руках.

"Почему тебя это так интересует, хотела бы я знать? – спросила Лёлька. – Почему, вместо того чтобы думать, как выбраться отсюда, ты задаёшь дурацкие вопросы?"

Алана покосилась на Соломатина, словно опасаясь, что он может заметить лишнего пассажира в своей машине. Разумеется, этого не произошло, ведь Лёлька существовала лишь в её воображении.

"Что же мне теперь делать?" – мысленно обратилась она к сестре.

"Нет, вы только посмотрите, она ещё спрашивает! – всплеснула руками Лёлька. – Считаешь, что я обязана знать ответы на все вопросы? А ведь я, между прочим – всего лишь обычный, неприкаянный фантом".

Она показала Алане язык и принялась примерять шляпку, любуясь на себя через плечо Соломатина в зеркало заднего обзора.

Соломатин этого, конечно же, не видел. Он держался за руль и что-то насвистывал. Машину потряхивало на ухабах, но это ничуть не омрачало его настроения, он даже слегка улыбался. Алане не хотелось знать, что в этот момент держит он в своих мечтах.

Она отвернулась и стала смотреть в окно. Там ничего не было, кроме мрачных деревьев, но всё равно лучше, чем лицезреть торжество этого нелюдя.

Алана представила себе лицо Полины в момент, когда она узнает, что её нашли туристы в лесополосе – прислонённую к какой-нибудь берёзке, с застывшим стеклянным взглядом, безо всякой одежды и за версту благоухающей шампунем "Тимотей". Дядя Миша, наверное, будет лично присутствовать на опознании…

А Никита? А Павлик? Что будет с малышом?

При мысли о Павлике её будто ударило током.

"Лелька, Павлик! А как же он? Если со мной что-то случится, он останется совсем один!"

"Не останется, – спокойно отозвалась сестра. – Если ты перестанешь метаться и угомонишься. Ты ведь умная, Алана! Ты учишься на психолога. Быстро вспоминай – наверняка ты что-то читала про психологию психов".