Лион Измайлов

Скажи, по какому праву ты убиваешь меня? Меня создал бог. Бог меня создал! Какое ты имеешь право уничтожать меня? Я — божье произведение и, уничтожая меня, делая мне подлость, ты идешь против бога! Нет, я не ропщу! Нет, я не виню никого, кроме себя. Мне было дано все для счастливой жизни. И если я такой хрупкий и беспомощный, значит, я виноват сам, что не умею себя защитить. И что же? Если я не могу себя защитить, он имеет право бить меня?

Нет! Негодяй! Трус! Иди сюда! Ты слышишь меня? Иди сюда! Я требую! Это мое последнее желание!

Артист выглядывает в окно.

А. — Вы меня звали?

Б. — Я давно зову тебя! Ты все слышишь! Ты — трус!

А. — А почему вы мне «тыкаете»? Мы ведь с вами на брудершафт не пили.

Б. — Ты, ты, ты! Вы — это знак уважения! А я не уважаю тебя. Я тебя — презираю! Иди сюда, если ты не трус!

А. — Вы меня хотите убить?

Б. — Я хочу услышать, что вы скажете в свое оправдание. Хотя какая разница, что ты скажешь? Ты соврешь, тебе же ничего не стоит соврать мне. Да и кому угодно. Ты — человек без совести.

А. — Так, все, это переходит всякие границы приличия. Я не позволю себя оскорблять. Я иду к вам, вернее, вылезаю. Я хочу понять, почему вы так кричите? Зачем вы так буйствуете? Что я вам сделал такого, что вы меня так невзлюбили?

Б. — Давай, давай, иди сюда!

А. — Вот он я. У вас теперь есть возможность вывалить на меня все, что вы думаете. Только без рук, а то мы оба полетим вниз.

Б. — А я этого и хочу. Я вас и позвал сюда для того, чтобы схватить вас. И вместе, слышите вы, вместе, полететь туда. А так было бы очень просто. Вы мне нагадили, а я один отправился туда. Нет, теперь и я убью вас, я вместе с вами туда полечу.

(Хватает Артиста за руку).

И посмотрим, кому будет хуже. Я-то лечу добровольно, а вы не по своей воле.

А. — Слушайте, вы, сумасшедший, вам что, больше нечего делать? Вы же меня сейчас столкнете! Погодите, дайте хоть слово сказать. Дайте хоть оправдаться, не знаю, правда, за что. Даже в суде человек имеет право на защиту, на последнее слово. Это что, самосуд? Суд Линча? Вы что, расист? Но я же не цветной. Я наш — белый.

Б. — Я вижу, что вы от страха побелели.

А. — Да будет вам, я и до страха был светлым. Давайте, изложите, в чем вы меня обвиняете?

Б. — Вы сами все отлично знаете. Вы только что хотели оправдаться. Значит, вам есть в чем оправдываться. Но говорить сейчас буду я.

А. — Да говорите, говорите, только не дергайтесь, а то не успеете все сказать, и в полете вам будет не до разговоров!

Б. — Говорю: вы — подлец!

А. — Это вы уже говорили.

Б. — Вы — негодяй!

А. — Все?

Б. — Нет. Вы — подлый человек!

А. — Подлец и подлый человек — это одно и то же. Вы снова повторяетесь.

Б. — У вас нет совести!

А. — Естественно, если я подлец и негодяй, то какая уж тут совесть. Мы снова пошли по тому же кругу. Как слепая лошадь.

Б. — Вы согласны с тем. что вы — подлец и негодяй?

А. — Ни в коем случае! С тем же успехом я могу вам сказать то же самое. Вы — подлец и негодяй. Но я же этого не говорю. Хотя уже появляется желание так сказать. Аргументируйте. Подтвердите свое высказывание хоть какими-то аргументами. В конце концов, вы оскорбляете меня. Еще чуть, и я обижусь на вас и перестану с вами разговаривать.

Б. — Вы и сейчас ерничаете. Ирония в вашем положении неуместна. Я повторяю, вы — негодяй и подлец. А теперь объясню почему. Потому что у вас, у «звезд», двойная мораль. Одна мораль — для вас, а вторая — для окружающих. Вас нельзя обижать ни в коем случае. Ведь вы такие чувствительные, такие ранимые! У вас тонкая, чувствительная душа. Так вам кажется.

А. — Так всем кажется. А насчет двойной морали — это голословное утверждение.

Б. — Нет. Когда я однажды сказал вам, что вы не совсем справились с ролью, вы со мной поссорились и неделю не разговаривали. Да что там, когда я сказал, что вы слишком кричите в пьесе «Лето и дым», что вы начинаете на высоких тонах и дальше вам просто некуда повьгшать голос, что вы мне устроили?

А. — Что я вам устроил?

Б. — Вы просто стали мне хамить!

А. — Я? Хамить?

Б. — Да, вы при всех стали меня спрашивать, почему я так плохо выгляжу. Вы елейным голосом спрашивали, уж не заболел ли я. Попробовал бы я вас спросить, почему вы так плохо выглядите. Да что там я, кто угодно. Отвечаю теперь. Я чувствовал себя прекрасно. Выгляжу я сегодня так же, как выглядел тогда. И попробуйте мне сейчас сказать, что я плохо выгляжу — тут же полетите вниз!

А. — Вы прекрасно выглядите. Просто не припомню, чтобы вы так хорошо когда-либо выглядели. Вы, наверное, хорошо выспались сегодня.

Б. — Я не спал всю ночь, и чувствую я себя прескверно. Но вы сейчас будете чувствовать себя еще хуже.

А. — Тихо, тихо, не делайте резких движений! Это все, что вы имеете против меня? Я имею в виду то, что вы, как мне показалось, плохо выглядели?