Лионель Линкольн, или Осада Бостона

— Конечно, американцы всѣхъ губернаторовъ такъ называютъ, — сказалъ онъ. — Они каждаго человѣка называютъ настоящимъ его именемъ. Прапорщика Пека они зовутъ прапорщикомъ Пекомъ; діакона Винслоу — діакономъ Винслоу, и посмотрите, какъ всѣ будутъ удивлены, если вы этихъ лицъ станете называть какъ-нибудь иначе. Я Джобъ Прэй, и меня всѣ зовутъ Джобъ Прэй. Отчего же губернатора Томми Шелудиваго не называть Томми Шелудивымъ?

— Ты, смотри, не очень позволяй себѣ при мнѣ такъ непочтительно выражаться о представителѣ короны! — шутливо пригрозилъ Джобу офицеръ. — Вѣдь я военный!

Юродивый опасливо отодвинулся на нѣсколько шаговъ и сказалъ:

— Вы, вѣдь, говорили, я слышалъ, что вы бостонецъ.

Офицеръ собирался шутливо ему отвѣтить, но старикъ быстро подошелъ и всталъ между ними обоими, проговоривши вполголоса:

— Этотъ юноша понимаетъ узы крови и родины. Я уважаю его за такое чувство.

Офицеръ ничего не сказалъ и повернулся, чтобы итти дальше. Онъ поэтому не замѣтилъ, какъ старикъ пожалъ юродивому руку и сказалъ ему нѣсколько словъ въ похвалу.

Джобъ снова пошелъ впереди остальныхъ, но на этотъ разъ зпачительно тише и какъ-то неувѣренно. На перекресткахъ онъ то и дѣло останавливался, словно хорошенько не зная, куда свернуть. Офицеръ сталть подозрѣвать что юродивый хитритъ, что онъ нарочно ихъ водитъ, чувствуя почему-то отвращеніе къ дому мистриссъ Лечмеръ. Онъ сталъ оглядываться по сторонамъ, чтобы обратиться къ какому-нибудь прохожему за совѣтомъ, но на улицахъ нигдѣ не было видно ни души. Въ концѣ-концовъ поведеніе проводника стадо настолько подозрительно, что офицеръ уже собрался постучаться въ какой-нибудь домъ и навести справки, но тутъ они вдругъ вышли на новую площадь, которая была значительно больше предыдущей. Миновавъ стѣны какого-то дома, почернѣвшаго отъ времени, Джобъ вывелъ путниковъ на большой мостъ, соединявшій городъ съ однимъ островкомъ въ бухтѣ и замѣнявшій какъ бы набережную. Тутъ онъ остановился и далъ тѣмъ, кого онъ привелъ сюда, возможность осмотрѣться среди окружающей обстановки.

Площадь окружали невысокіе, темные, неправильные дома, съ виду по большей части необитаемые. На краю бассейна стояло длинное и узкое кирпичное зданіе съ колоннами и множествомъ оконъ, освѣщенное луной. Вверху колоннъ были неуклюжіе карнизы, свидѣтельствовавшіе о неудачномъ стараніи архитектора создать что-нибудь особенно выдающееся и внушительное сравнительно съ прочими домами. Офицеръ смотрѣлъ на это зданіе, а идіотъ на лицо офицера, видимо напрягая свое ограниченное пониманіе, чтобы угадать, что думаетъ офицеръ. Наконецъ, видя, что тотъ ничего не говоритъ, ничего не высказываетъ, Джобъ съ нетерпѣніемъ воскликнулъ:

— Если вы не узнаете Фуннель-Голля, то вы не бостонецъ.'

— Я бостонецъ и отлично узналъ Фануэль-Годль, или Фунель-олль, какъ ты произносишь, — засмѣялся офицеръ. — Я многое вспомилъ изъ былого дѣтства, какъ увидѣлъ это зданіе.

— Именно здѣсь свобода нашла себѣ безстрашныхъ защитниковъ! — сказалъ старикъ.

— Если бы король послушалъ, какъ народъ говоритъ въ Фуннель-Голлѣ, ему бы понравилось, — сказалъ Джобъ. — Когда тамъ прошлый разъ собирались, я влѣзалъ на карнизъ и слушалъ черезъ окно. И хотя на площади стояли солдаты, однако, тѣ, которые были въ залѣ, ни крошечки ихъ не боялись.

— Все это очень интерсно, — сказалъ, серьезнымъ тономъ, офицеръ, — но только мнѣ пора въ домъ мистряссъ Лечмеръ, а между тѣмъ мы къ нему что-то не подвигаемся.

— То, что онъ говоритъ, очень назидательно, — воскликнулъ старикъ. — Я люблю, когда чувства выражаются такъ просто и непосредственно. Черезъ это узнается народный духъ.

— Да что же мнѣ вамъ еще сказать? — продолжалъ Джобъ. — Они говорили хорошо. Жаль, что короля тутъ не было, что онъ не слыхалъ, это посбавило бы ему спѣси. Онъ бы пожалѣлъ свой народъ и не закрылъ бы Бостонской гавани. Но если водѣ закрыть ходъ черезъ проливъ, она пройдетъ черезъ Бродъ-Саундъ; если ей тутъ закупорятъ ходъ, она потечетъ черезъ Нантаскетъ. Не позволятъ себя оставить бостонцы безъ воды, созданной для нихъ Богомъ, — нѣтъ, не позволятъ, несмотря ни на какіе парламентскіе акты, пока Фуннель-Голль будетъ стоять на своемъ мѣстѣ.

— Нелѣпый человѣкъ! — сказалъ офицеръ съ раздраженіемъ въ голосѣ. — Ты насъ заставляешь напрасно время терять, а между тѣмъ ужъ бьеть восемь часовъ.

Юродивый весъ какъ-то съежился и опустилъ глаза.

— Я товорилъ сосѣду Гопперу, что къ дому мистриссъ Лечмеръ есть много дорогъ, но каждый думаетъ, что онъ знаетъ ремесло Джоба лучше самого Джоба. Вотъ я теперь черезъ васъ спутался, позабылъ дорогу. Теперь мнѣ нужно зайти къ старухѣ Нэбъ и спроситъ у нея. Она очень хорошо ее знаетъ.

— Какая тамъ еще старуха Нэбъ? — скричалъ ефицеръ. — Какое мнѣ до нея дѣло? Развѣ не ты самъ взяіся меня проведйть?

— Въ Бостонѣ нѣтъ ни одного человѣка, который бы не зналъ Абигаили Прэй, — сказалъ юродивый.

— Что вы говорите? — съ волненіемъ спросилъ старикъ. — Что такое вы сказали — Абигайль Прэй? Развѣ она не честная женщина?