Лионесс: Сад принцессы Сульдрун

«Недолго. Я хотел бы найти некоего Триптомологиуса. Ты его знаешь?»

«Он некромант, торгует эликсирами и зельями. Зачем он вам понадобился?»

«Прежде всего, он снабдит меня золотом, в котором я нуждаюсь».

«В таком случае, возьмите у него столько, чтобы хватило и на меня!»

«Посмотрим, — Карфилиот встал из-за стола. — Пойдем, найдем Триптомологиуса».

Треща суставами, Ругхальт тоже поднялся. Они прошли по задворкам Аваллона к темной маленькой лавке, ютившейся на склоне, обращенном к устью Мурмейля. Неряшливая карга, нос и подбородок которой почти соприкасались, поведала им, что Триптомологиус отправился с утра на ярмарочный выгон, чтобы поставить палатку и продавать зелья.

Карфилиот и Ругхальт спустились с холма по зигзагообразным пролетам узкой крутой лестницы под покосившимися коньками старых крыш Аваллона — самодовольный молодой вельможа в прекрасном костюме и уже немного сгорбленный, тощий пожилой человек, осторожно, как паук, переступавший со ступени на ступень полусогнутыми ногами. Они вышли на выгон, с рассвета бурливший лихорадочной деятельностью и пестревший разноцветными шатрами. Торговцы, успевшие устроиться пораньше, уже громко расхваливали товары. Новоприбывшие соревновались, стараясь найти место получше, что приводило к жалобам, трениям, ссорам, взаимным оскорблениям и даже, время от времени, к потасовкам. Всюду ставили палатки, вбивая колья большими деревянными кувалдами, и развешивали выцветшие от солнца рекламные полотна всевозможных оттенков. Пылали жаровни продавцов закусок; сосиски шипели в горячем жиру, жарилась рыба, сдобренная чесноком и оливковым маслом — и сосиски, и рыбу подавали на ломтях хлеба. Апельсины из долин Дассинета соревновались яркостью и благоуханием с пурпурным виноградом из Лионесса, яблоками из Визрода, даотскими гранатами, сливами и айвой. Поодаль, за оградой, на козлах покоился длинный узкий помост — там должны были оставаться нищенствующие прокаженные, калеки, юродивые, уроды и слепые. Каждый из них занимал участок, позволявший доводить до сведения проходивших мимо жалобы, выражавшиеся тем или иным образом — одни пели, другие заходились кашлем, третьи выли от боли высокими улюлюкающими голосами. Калеки, с пеной у рта, осыпали прохожих оскорблениями, повторяя выражения, казавшиеся им наиболее эффективными. Шум, доносившийся с этого помоста, можно было слышать по всему выгону — он служил постоянным аккомпанементом визгливым наигрышам дудок, писку деревенских скрипок и звону колокольчиков.

Карфилиот и Ругхальт прогуливались туда-сюда в поисках палатки некроманта Триптомологиуса. С причитаниями, полными искреннего огорчения, Ругхальт указывал на набитые кошельки, только и ждавшие ловкого вора, и проклинал свой недуг. Карфилиот задержался, чтобы полюбоваться упряжкой двуглавых черных лошадей необычайной величины и силы, тянувших выехавший на выгон фургон. Шагавший перед фургоном подросток играл на свирели веселые мелодии, а хорошенькая белокурая девушка шла рядом с фургоном и командовала парой ученых котов, танцевавших под музыку — ритмично помахивая хвостами, коты вышагивали на задних лапах, забавно сохраняя равновесие с помощью передних, кружились, кланялись и кувыркались.

Юноша отложил в сторону свирель — на площадку, образованную откинутой панелью фургона, вышел высокий и стройный, еще довольно молодой человек со смешным лицом и песчаного цвета волосами. На нем были черная мантия, разукрашенная друидическими символами, и коническая черная шляпа, окруженная снизу пятидесятью двумя серебряными колокольчиками. Повернувшись лицом к толпе, человек в черной мантии поднял руки, призывая к вниманию. Девушка вскочила на площадку. Она была одета, как мальчик — в белые полусапожки, обтягивающее трико из синего бархата и темно-синий жилет, расшитый спереди золотыми аксельбантами. Девушка провозгласила: «Уважаемые господа! Позвольте представить знаменитого мастера-целителя, доктора Фиделиуса!»

Она соскочила на землю, и к присутствующим обратился сам доктор Фиделиус: «Дорогие друзья! Всем нам знакомы те или иные недомогания — оспа, нарывы, галлюцинации. Позвольте сразу оговориться: мои возможности ограничены. Я лечу зоб, изгоняю глистов, облегчаю хронические запоры, застой крови и недержание газов. Мне удается помогать страдающим чесоткой и удалять коросту. Особенное сочувствие у меня вызывают страдальцы, которым причиняют огромные неприятности слабые, больные колени! Только тот, чьи колени трещат и норовят подкоситься на каждом шагу, знает, какая это беда!»

Пока доктор Фиделиус говорил, девушка обходила толпу, предлагая в продажу с лотка мази и укрепляющие настойки. Доктор Фиделиус развернул плакат: «Обратите внимание на это изображение человеческого колена. Если колено повреждено — например, ударом железного лома — коленная чашечка сдвигается; вместо того, чтобы плавно перемещаться, сустав перескакивает из одного положения в другое, движения ноги заставляют его производить треск и щелчки подобно крылу сверчка».