Лионесс: Зеленая жемчужина

Скрепленное личной королевской печатью письмо было поручено доставить пленному рыцарю-ска. Прошла неделя; единственным ответом стало внезапное перемещение отрядов ска. Со зловещей неторопливостью огромная черная армия двинулась из Прибрежья на восток.

У Эйласа не было ни малейшего намерения атаковать такую массу ска. Тем не менее, он немедленно выслал лучников, поручив им обстреливать легкую кавалерию ска, выбирая недоступные противнику позиции. Небольшие ульфские отряды направились в обход, чтобы нападать на вещевые обозы ска и по возможности перехватывать гонцов.

Армия ска разделилась на две дивизии примерно одинаковой численности. Первая прошествовала к поселку Керкуару на запад, вторая повернула на восток к вересковым болотам, в центр Северной Ульфляндии.

Патрули ульфов вели себя все смелее, подъезжая к ска достаточно близко для того, чтобы осыпать их оскорблениями — в надежде спровоцировать преследование небольшим отрядом, отделившимся от основной колонны, который можно было бы заманить в западню и уничтожить. Часовым ска приходилось постоянно опасаться за свою жизнь — ночное дежурство часто кончалось для них плачевно. Наконец ска сами стали рассылать ночные патрули и устраивать западни, что позволило им несколько уменьшить давление со стороны ульфов, хотя их потери все равно превосходили потери местных партизан, досконально знавших свою территорию.

В рядах ска стали наблюдаться некоторые признаки упадка и неуверенности. Ска привыкли безнаказанно нападать на «двуногую скотину» по своему усмотрению и считали себя непобедимыми. Теперь, когда они все чаще становились преследуемыми жертвами, представление о неуязвимости испарилось — ска приходилось хорошенько задуматься о причинах постигшей их необъяснимой череды поражений.

Эйлас стремился находить новые способы провоцировать стратегические просчеты ска, выгодные для ульфов. Изучая карты, он и его командиры разработали множество вариантов боевых действий, учитывая их возможные последствия.

Так началась сложная кампания, осуществлявшаяся в соответствии с тщательно продуманным расписанием операций: нападения и отступления, все более дерзкие вылазки в поселения Прибрежья, а затем и настоящие набеги на поселения ска, согласованные по времени с высадками морского десанта. Наконец, как и надеялся Эйлас, армия ска, дислоцированная в Керкуаре, отступила на северо-запад, чтобы защищать Прибрежье, тем самым лишая армию, расположившуюся в вересковых болотах, надежды на быстрое прибытие подкреплений в случае лобовой атаки. Судя по всему, ска отложили вторжение в Южную Ульфляндию.

Эйлас сразу же приказал легкой кавалерии отвлекать внимание северо-западной армии частыми мелкими стычками со вспомогательными отрядами, не вступая в бой с дисциплинированной и опытной тяжелой кавалерией противника. В то же время он отправил особую дивизию, оснащенную двумя дюжинами массивных дальнобойных арбалетов, катапультами и прочим осадным оборудованием, к замку Санк — крепости, сторожившей юго-восток захваченной ска территории. Он рассчитывал быстро и жестоко овладеть этой крепостью, и его план был выполнен, несмотря на то, что гарнизон Санка восстановил и укрепил разрушенные ранее сооружения.

Через шесть часов наружные стены пали и цитадель подверглась прямой атаке; лучники, взобравшиеся на высокие деревянные башни, держали парапеты крепости под непрерывным обстрелом. Катапульты метали огромные камни, пробивавшие крыши, а вслед за ними — пропитанные смолой огненные шары, поджигавшие сломанную деревянную крепь внутренних сооружений. Защитники Санка дрались с мужеством отчаяния и дважды отразили вылазки тяжело вооруженных рыцарей.

Второй ночью, на последней стадии осады, когда языки пламени высоко взметнулись над замком Санк, Эйласу показалось, что он видит на парапете фигуру Татцель. На ней был шлем лучника, она выпускала стрелу за стрелой в атакующих ульфов. Эйласу хотелось что-то прокричать, но он сдержался и продолжал напряженно наблюдать. Татцель взглянула вниз и узнала Эйласа; вложив стрелу в лук, она изо всех сил натянула тетиву — но прежде, чем она успела ее отпустить, другая стрела, выпущенная навеской из арбалета, вонзилась ей в грудь. Выронив лук, Татцель испуганно схватилась за торчащее из груди древко; ее стрела ударилась о зубец стены и отскочила в сторону. Татцель опустилась на колени и упала — ее больше не было видно.

Эйлас пребывал в неуверенности по поводу ее судьбы среди сполохов красного пламени; впоследствии ее не нашли среди выживших защитников замка, и у Эйласа не было никакого желания ворошить обугленные трупы в поисках храброй маленькой Татцель.