Лионесс: Зеленая жемчужина

Встретившись со своими командирами, Эйлас услышал как хорошие, так и плохие новости. Его указы, запрещавшие набеги, разбой и междоусобные стычки, по большей части выполнялись. Некоторые бароны всерьез занялись поддержанием порядка; другие, по-видимому, выжидали, опасаясь навлечь на себя недовольство оккупационных властей — никто не хотел первым проверить на себе способность нового короля сдержать свое слово и не оставить камня на камне от крепости непокорного вассала. Неустойчивый мир мог быть нарушен каждую минуту, но он был достигнут, а в Ульфляндии это уже само по себе было важной новостью.

Выполнялись, однако, не все указы Эйласа. Почти никто из баронов не распустил дружины вооруженных наемников, способных найти себе более полезное применение в полях, рудниках и лесах, тем самым как-то способствуя процветанию страны.

Эйлас немедленно разослал посыльных во все замки, крепости и горные убежища, требуя, чтобы бароны, рыцари и графы — как бы они себя ни называли — встретились с ним в Стронсоне, в замке сэра Хельвига, посреди бескрайних вересковых пустошей.

Эйлас ехал на эту встречу в сопровождении сэра Тристано, лорда Малуфа, продолжавшего угрюмо молчать, и лорда Пирменса, с беззаботной рассеянностью глядевшего по сторонам, а также тридцати рыцарей и сотни оруженосцев. В день совещания установилась редкая солнечная погода; горные луга дышали ароматами вереска, утесника и папоротника, хотя из низин, как всегда, пованивало влажным торфом.

На дружины, собравшиеся на лугу под стенами замка Стронсон, приятно было посмотреть — металл блестел, цвета горели в солнечных лучах. Бароны, по большей части, надели кольчуги без рукавов и полусферические стальные шлемы; помимо килтов и плащей из дорогих разноцветных тканей, многие красовались в накидках из цельного куска материи с прорезью для головы, расшитых личными или родовыми эмблемами. Кроме того, почти все они приехали в сопровождении герольдов, державших высокие копья с вымпелами, расшитыми гербами.

На конклав явились тридцать шесть из сорока пяти баронов, получивших королевский приказ. Сэр Хельвиг провозгласил начало совещания, и присутствующие рыцари сели за большой полукруглый стол; за спиной каждого стоял герольд с вымпелом. Неподалеку спокойно расположился отряд, сопровождавший Эйласа. Совсем по другому вели себя наемники и горцы, прибывшие в Стронсон вместе с феодалами — они стояли плотными отдельными группами, и представители враждующих кланов бросали друг на друга пылающие ненавистью взгляды.

Несколько минут Эйлас рассматривал тридцать шесть более или менее внимательных лиц. В глубине души он считал результаты созыва совещания достаточно успешными, но игнорировать девять случаев неподчинения означало бы немедленно сделать королевскую власть мишенью насмешек. По сути дела, наступил момент важнейшего испытания, и бароны с любопытством наблюдали за тем, как Эйлас, стоявший в стороне с сэром Тристано и герольдом сэра Хельвига, внимательно просматривал список отсутствующих.

Эйлас подошел к столу. Чисто выбритый, аккуратный и подтянутый, по сравнению с седыми свирепыми горцами, не боявшимися ни бога, ни черта, молодой тройский король выглядел смехотворно неискушенным; кое-кто из рыцарей даже не пытался скрывать свое мнение по этому поводу.

Скорее забавляясь происходящим, нежели раздражаясь, Эйлас обратился к собравшимся с вежливым приветствием и выразил удовлетворение прекрасной погодой, благоприятствовавшей их встрече. Развернув пергаментный список, он громко вызвал по имени каждого из отсутствующих девяти баронов. Естественно, ему ответило гробовое молчание. Повернувшись к сэру Тристано, Эйлас сказал: «Отправьте рыцаря с пятью солдатами к месту проживания каждого из вассалов, находящихся в самовольной отлучке. Пусть эти рыцари выразят мое недовольство. Так как вассалы не прибыли в Стронсон и не прислали гонцов с посланиями, объясняющими их отсутствие основательными причинами, да будет известно, что им приказано явиться в мой лагерь под Иссом. Пусть ни у кого не останется сомнений в том, что, если они не выполнят этот приказ на протяжении следующей недели, все их земли и все их имущество будут немедленно конфискованы в пользу королевской казны, а они сами и все их близкие будут исключены из благородного сословия. Кроме того, строптивым вассалам надлежит разъяснить, что в случае повторного неповиновения я буду рассматривать их наказание как первоочередную задачу и снесу, одно за другим, все их укрепления. Мое сообщение надлежит передать сегодня же».