Лиора для Верховного Лорда

В следующий раз он высмеял мой перевод, когда я, не задумываясь, вместо слова «дорогая» сделала перевод на слово «дорогостоящая». День был тяжёлый, через мои руки прошло очень много писем и большинство из них больше делового содержания. И, конечно, когда ко мне в руки под конец дня попалась короткая любовная записка, я переводила её на автомате, не вчитываясь в строки и не обращая внимание на смысл. Вот и получилось «моя дорогостоящая».

Как же этот павлин ухахатывался. Он потом меня ещё неделю называл только так, выдавая поручения, чем неимоверно злил меня.

Но я терпела. А он это понимал и изводил меня всё сильнее. А ещё иногда выдавал унизительные поручения. Сходить срочно в комнату номер три и забрать посылку. Я-то думала там что важное, а там туалетная бумага и жидкое мыло. Или пойти купить газету или отправить письмо. Чёрт побери, я не посыльный. Мало того, всё это он может сделать по щелчку пальцев. А в конце дня, когда такие поручения исчерпывают себя и я начинаю уже заниматься переводами, он с удивлением произносит:

- И чем же вы госпожа Кремор занимались целый день, что не успели перевести эти десять писем?

Что? Ты же сам выдавал мне эти глупые поручения! Идиотский индюк!

И я опять молчала. Терпела и молчала, молчала и терпела. Злилась про себя, обзывала его, планировала сто разных способов его убийства, но молчала. И мне, кажется, распаляла его своим молчанием ещё больше.

Но потом я поняла, что можно в эту игру играть вдвоём. Поэтому я делала огромные испуганные глаза, сильно удивлённый вид и совершала какую-нибудь пакость. Типа, «Ой, простите, я случайно пролила вам на голову кофе, запнувшись о вашу ногу» или «Господин Сандр, а почему вы ещё здесь? Вас же ждут в министерстве. Я же вам написала на листочке и положила на стол. Вы не видели? Очень жаль» И неважно, что этот листочек я положила под стопку папок, но положила же. Свою работу выполнила, не придраться.

Если бы не отвратительное первое впечатление об этом павлине и его поведение теперь, я, возможно, не реагировал так остро на все его выпады. Но я не могла, я не переносила этого человека. Он бесил меня, и вся моя выдержка летела в мусорное ведро. Но, конечно, я не показывала этого. А точнее, я очень старалась. Я не могла доставить ему удовольствие лицезреть свою победу надо мной.

Наверное, кто-нибудь и полюбит его таким, какой он есть, с этими его постоянными подколками, придирками и несносным характером, я же видеть его не хочу.

Но эта работа была мне необходима. До моего дня рождения оставалось всего два месяца и потерять её сейчас и остаться без хорошей оплаты было равносильно возвращению домой к ненавистному браку и старому жениху.

А пока я терпела, делала свою работу и старалась не вникать в смысл переводов. Потому что там попадались иногда такие отчёты, от которых кровь в жилах стыла. Я с интересом читала только любовные письма и удивлялась отношениям девушек Элизабет и Пегги с их ухажёрами. А там вовсю уже развивались отношения Маркуса и Элизабет, но сам Маркус не перестал бегать за Пегги. А Стивен разочаровался в Элизабет и больше не писал ей писем. Иногда Пегги интересовалась Стивеном в письмах с Элизабет, но ничего интересного Элизабет подруге не рассказывала. А мне так хотелось, чтобы Пегги была со Стивеном. Они были созданы друг для друга. Оба кроткие и искренние, а вот Маркус и Элизабет слишком напористые и грубые. Иногда я так зачитывалась этими письмами, что ничего вокруг не замечала и не слышала. Лионелю приходилось даже подходить ко мне и махать рукой перед моими глазами. Только тогда я отвлекалась.

Порой у меня возникала мысль о том, что я буду работать тут вечно, так как таких свидетелей в живых не оставляют, если вдруг надумаю уволиться. Иногда письма были такого содержания, после которого свидетели не живут. Но хуже, чем переводить кровавые отчёты, было другое. А поверьте при переводе таких текстов, первое время, я бледнела, зеленела и бегала в туалет к унитазу, чтобы распрощаться с завтраком. Это после я уже привыкла и для меня кроме, как набором слов эти тексты ничем другим не были. А раньше я представляла всё в красках и даже пару раз Лионелю пришлось меня приводить в чувство.

И вы спросите, а что может быть хуже кровавых отчётов? Посетители, отвечу я вам.

Иногда к Лионелю приходили люди в чёрном, особенно один мужчина с невероятно тяжёлой аурой и энергией. Она давила даже на расстоянии и заставляла преклонить голову перед этим человеком. Это был главный дознаватель Его Величества. Страшный человек. Я старалась по возможности не попадаться ему на глаза, и знакомства хватило на долгие годы вперёд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он заявился неожиданно. Ворвался в кабинет, словно зашёл к себе домой. Так как мы постоянно общались с Лионелем по поводу переводов, а иногда они требовались срочно, и я просто зачитывала под диктовку, то мы сидели в одном помещение. А остальные комнаты были предназначены под архив.