Лиорская мельница (СИ)

– В круг давай, уродец! – кувалда пошла на второй замах. – Или извиняйся!

Водитель тарги, вздрогнув от звука второго удара, опасливо покосился на вмятину и что-то прокричал.

– НЕ СЛЫШУ! – лысый замахнулся в третий раз, но бить не стал.

– Прости! – голос подрагивал, но страха в нем не было. – Прекрати курочить машину!

Толстяк все же вломил в третий раз, осыпав краску с двери. Столпившиеся вокруг зеваки одобрительно закивали, кто-то подбодрил советом бить сверху, чтобы до макушки достало.

– За что прости, шаргова ты плесень? – голос Логи звучал почти ласково. – Прости за то, что у меня такая вонь изо рта? Или прости за то, что моя машина поцарапала твою кувалду? Или прости за то, что попытался нагло тебя поиметь, а потом назвал одноглазым уродом и сбежал в таргу?

– Прости за то, что назвал тебя одноглазым уродом и попытался поиметь! Доволен? Хватит курочить машину, говорю.

– Не совсем так, но сойдет, – толстяк пнул напоследок дверь и повернулся к Браку. – Пойдем, Бракованный. Каждый торг одно и то же, а все равно лезут. То что я выгляжу тупым не значит, что я тупой. Разница незаметная, но ощутимая. Но им не дано понять.

Сзади раздался лязг и горестный вопль. Начавшие было расходиться зеваки вновь обернулись. Вылезший из тарги удивительно лопоухий коротышка в глухих гогглах грустно оглядывал отвалившуюся целиком дверь с вмятиной посередине.

– За что ты его так? – Брак отвернулся от созерцания скорбящего коротышки и поспешил за напарником.

– Предложил мне отрез канторского шелка по дешевке. Я бы повелся, но шелк этот знаю хорошо, мать иногда из него шьет. Когда предложил водой проверить, этот сразу заюлил, ну и завертелось. Вовремя ты Там-Там принес, я бы упарился его из тарги выковыривать. Еще и уродом одноглазым назвал.

Брак оглядел толстяка. Выглядел тот значительно лучше, чем утром. Хотя, судя по выступившей на лысине испарине и тяжелой одышке, медузий яд еще давал о себе знать. Повязки Логи снял, но левый глаз по-прежнему закрывала повязка из сложенной в несколько раз марли, удерживаемая на голове веревочкой из того-же материала.

– Но ты и есть одноглазый. А уродом задолго до того был.

– Не нагнетай. Не хочу становиться еще и Бракобоем, а то так и запомнят. Меня ждет великое будущее, прелестные красавицы и мировая слава, а ты провоцируешь меня стать тем самым толстым кочевником, который до смерти избил калеку за длинный язык. Хотя искушение велико. Не надо так.

– Не буду, – опасливо заверил напарника Брак. – Куда идем?

– Пожрать хочу нормально, там и поговорим. Отбивкины помои в горло уже не лезут.

– Так сегодня Сельма на готовке.

– Шаргова плесень. Мало того, что меня мать весь день жидким дерьмом отпаивала, так еще и Сельму пропустил, сразу сюда пошел. А теперь небось ни шарга не осталось, все сожрали и на Возвращение ушли.

– У ворот кабак развернули, там Аздан пиво с утра брал. Хорошее.

– Вот и пойдем туда. Ты, кстати, рукоять Там-Таму криво свел, держать неудобно.

– Это у тебя от голода. Все я ровно свел. – с обидой ответил Брак. Он угробил на кувалду почти полтора часа, хотя мог потратить это время на скиммер.

– Не гони. Оружие – как тело любимой женщины, мужчина должен с закрытыми глазами определять любой изъян, – Логи наставительно поднял вверх палец. – Я чувствую изъян криво сведенной рукояти.

– Опять несуществующая мудрость отца? Если женщина любимая, то мужик либо промолчит, либо не будет считать это изъяном, либо смирится. Ты уже запорол первые два, так что смирись.

Напарники шли по торгу никуда особо не торопясь. Брак вымотался за день в мастерской, а Логи явно устал валяться бревном в траке. Теперь оба с любопытством глазели на непривычные машины, разглядывали людей и товары на прилавках.

– А что за проверка водой? – зябко ежившийся от подступающей вечерней прохлады калека остановился у трака, торговавшего кожаной одеждой. На откинутом борту лежало напоказ несколько пар добротных сапог и ботинок, богато изукрашенные длинные штаны и всякая мелочевка вроде перчаток и заготовок под гогглы. Но внимание парня привлекли куртки.

– Настоящий канторский шелк воду не пропускает, – толстяк встал рядом, с интересом уставился на толстые коричневые перчатки с обрезанными пальцами. – А этот уродец мне пытался подделку впарить. Тот же шелк, но без пропитки. На островах такое делают, но у нас видимо тоже кто-то взялся. Перепутать легко, выглядят они одинаково, только подделка у тебя через полгода расползется и сгниет. Он половину кузова распродать успел, падла.

– Молодые люди отлично разбираются в тканях, – из глубины кузова выглянула торговка, немолодая сухонькая северянка с коротким ежиком седеющих волос. – Может быть, юных воинов клана заинтересует мой товар? Здесь лучшие кожаные изделия во всех вольных землях. Слава о них гремит по всему Гардашу, от Джаки до Нью-Арка.

– Не бреши, старая вешалка, – вежливо возразил торговке Логи. – Лучшая кожа у Стервятников, но я сомневаюсь, что Перья тебя на выстрел баданги подпустят к дубильням. Перчатки побольше есть?