Лиорская мельница

Бросок вышел сильный, бутыль впечаталась поперек бойницы и со звоном разбилась, окатив наблюдателей своим едким содержимыми и забросив внутрь кабины бешено трепыхающегося гразга. Изнутри донесся дикий многоголосый вопль, над головой лысого шарахнуло голубым, снеся воду с капота.

Не теряя ни секунды, Логи вскочил на ноги. Уперевшись в колесо, тяжело забросил себя на капот и просунул матово-черный ствол жахателя в бойницу, на мгновение опередив лязгнувшую по оружию заслонку. И со злобной улыбкой спустил пружину.

Жахатели не просто так не любят использовать в помещениях. Грохот сильно бьет по ушам, да и неуправляемый поток разогнанного эйра трудно назвать точным оружием – сносит весь плохо закрепленный хлам на своем пути, включая людей. И чем меньше помещение, тем выше шанс для жахающего поймать лицом отраженный от стены удар или прилетевшую из ниоткуда кружку с пивом.

Кабина тарги была очень тесной, к тому же почти полностью герметичной. Вихревик, даже если он и был, смог бы рассеять выстрел снаружи, но в упор не сработал. Изнутри ударило голубым, по ушам врезал металлический грохот. Защитные пластины на окнах ощутимо выгнулись наружу.

Логи помотал головой, избавляясь от звона в ушах, и тяжело спрыгнул вниз. Рука, сжимающая Дум-Дум, дрожала – даже для него выстрел тяжелой банкой с одной руки не прошел даром.

Поднял Там-Там и с натугой обрушил тяжелый боек на все еще светивший фонарь, сминая поворотный механизм и массивный отражатель. С яркой предсмертной вспышкой рассыпался эйнос, выбросив в воздух ворох светящихся крупинок, тут же прибитых дождем к крыше.

Из наглухо запечатанной кабины не доносилось ни звука. Толстяк вернулся к капоту и со мстительной ухмылкой саданул по правому переднему колесу обратной стороной бойка. Сверкнувшая вспышка в клочья разворотила резину и снесла колесо с оси, косо заклинив его под просевшей на днище машиной.

Логи с удовлетворенной улыбкой подобрал с камней отлетевшую кувалду, показал перекошенной тарге метку сучьего Ярлана и побрел обратно к скиммеру.

Глава 34

– Оружие – это как любимая женщина, нельзя оставлять ее в одиночестве после завершения дела.

– Поехали уже, – в который раз пробормотал дрожащий от холода Брак. – Сейчас шторм ударит.

– А кто тебя просил мое место занимать? – невпопад ответил толстяк, задумчиво вертя в пальцах нож. – Сейчас поедем.

Логи процарапал на прикладе Дум-Дума три глубоких зарубки и теперь раздумывал, добавлять ли четвертую.

Возвращение лысого восприняли с облегченными выдохами, даже Левая слабо улыбнулась. События у тарги калека с девчонкой почти не разглядели, мешал дождь и бьющий по глазам свет, но заранее готовились к самому худшему. Брак нервно крутил рукоятку на руле, а когда жахнуло и фонарь внезапно погас – едва не рванул с места куда глаза глядят. Но удержался, то ли от страха, то ли в безумной надежде, что толстяк справится. И не прогадал.

Подошедший Логи согнал калеку с водительского места, буркнул, не вдаваясь в подробности, что Коты их больше не побеспокоят, после чего достал нож уткнулся в приклад. И уже минут пять занимался какой-то шарговой ерундой.

– А что я должен был делать? Думал, ты погиб. Попрощался со мной и хочешь выиграть нам время, чтобы сбежать.

– Ну так и сбежали бы, чего сидели как прибитые? – нож все-таки принялся выводить четвертую зарубку. – Я не с тобой прощался.

– Ты их убил? – подала голос Левая.

– Не думаю, разве что гразг им лица обглодает, – толстяк печально вздохнул. – Жалко Брака.

– Хватит его так называть!

– Надо вернуться и убить их, – со злостью сказала девчонка. – Или сжечь.

– До утра провозимся этот гроб вскрывать. Некогда, – Логи прочертил последнюю зарубку и спрятал нож под плащ. – Если Брак не справится, надеюсь шторм их доконает.

– Поехали уже! Времени совсем нет. – в очередной раз сказал калека посиневшими губами. Ему было очень холодно и плохо.

Логи с тоской посмотрел на раскрытый темный зев расселины, в который бурным потоком устремлялась вода. Неудивительно, что именно тут стояли на страже Коты. Ущелье называлось “Малая Глотка”, это одно из немногих мест, где на Плешь с трудом, но может подняться тарга. Но и воды через широкий проход уносит до шарговой матери, между отвесных стен течет настоящая река, таща к подножью камни и мелкий мусор.

– Не хочу я туда. Боюсь до усрачки, – толстяк тяжело вздохнул, убрал Дум-Дум и стянул с головы капюшон вместе с промокшей насквозь повязкой. – Шаргова плесень, какой же длинный день. Держитесь крепче, недоноски. Впереди самая глубокая жопа в ваших никчемных жизнях, не посрамите.

Брак и Левая вцепились во что попало окоченевшими пальцами, стиснули ногами пузатый корпус машины. Калека в очередной раз пожалел о том, что не успел свести рукоятки и мысленно пожелал болтливому толстяку всей той шальной удачи, которая издревле пособствует лишь самым тупым и бесстрашным. Хотел было обратиться за помощью к матери, но не успел – Логи вывернул руль, проорал что-то бессвязное и стремительно рванул тяжелую машину в ущелье, поднимая колесами фонтаны брызг.