Лёша

В чате их трое, но Даша почти не общается на эту тему с самого первого дня, как началась спецоперация в России, написала пару раз, что очень страшно все это и старается не думать об этом.

— Депрессия накрывает. — Продолжила Настя. — Не знаю, как жить. Аль, слышно, что у вас?

Она, как может успокаивает подругу. Даже если и слышно, так это просто слухи, точно не стоит сеять еще большую панику в такой ситуации.

— Постоянно смотрю на детей и думаю, что скоро все кончится, и не увижу их больше. Радует, что все сразу умрем, все вместе. Никто ведь не поможет, никому мы не нужны.

А Аля подумала про мужа, про Лешу и других таких добровольцев. Ведь защищают, воюют. А если взрыв, то никому не спастись, но говорить этого не стала.

— Обними лучше детей и попробуй успокоиться.

Порыв ветра влетел на кухню. Наверное, от него ее вдруг пробил озноб.

Суббота

Девочки-двойняшки не отходят от мамы. После недели в детском саду это нормальное проявление любви и нежелания расставаться с родителями. Но к маме они привязаны больше, поэтому и боятся отойти хоть на минуту, вдруг мама снова сбежит на работу. Он настраивает колонки, включает музыку.

— Мам, платье! — Кричит старшая и настойчиво трется возле коленок.

Мама разрешила. Девочка счастлива. Это ее любимое занятие — танцевать в нарядном платье. Младшая танцует в обычной домашней одежде, зато выкладывается по полной. Папа держит их за руку, они вращаются вокруг своей оси и весело хохочут. Аля спокойно и умиротворенно наблюдает за домашней идиллией с бокалом вина.

Телефонный звонок. Он убавляет музыку, отвечает. Она уводит детей в зал, с ними не поговорить, слишком шумно. Там мультики и девочки зачарованно садятся на диван. Она возвращается к середине разговора. Понимает, что ему звонит Лешин отец. Он все-таки командир его, хоть тот и числится в командировке. Она слышит отца, разобрать слова не удается, но по ответам мужа понимает, что тот пытается узнать обстановку, никто и, ни где не может ответить что с его сыном. Отец просит помощи, говорит, что пришлет список имен, с кем сын был в одной команде, может быть командир знает кого-то и через него сможет узнать информацию о Леше. Он обещает помочь, пытается поддержать, но получается это немного коряво, слова застревают в горле. Ситуация, что и слов таких нет, которые смогут поддержать и не прозвучать фальшиво. Весь оставшийся вечер кому-то названивает и пишет, пытается найти "своих" из списка.

Вторник

Все та же сырость на улице. Аля пришла к сестре. Разговор как-то сам зашел про Лешу. Муж сестры тоже отговаривал Лешу от второй поездки. Чувствует себя виноватым. Для него он просто ребенок, его самого необходимо защищать. Не выдержал на днях, напился. Сестра залезла в телефон, посмотрела видео. Аля замерла, почувствовав дикий страх, но все равно спросила что там.

— Ничего такого, чтобы указывало на Лешу. Видео, которых сейчас в интернете тьма. — Ее психика всегда была крепче в этом плане. Даже в детстве она не отворачивалась от телевизора, во время ужасов и расчлененки, что уж говорить о сейчас. Сейчас она сама в армии. — Просто вскрыли телеграмм и там всем написывают. Мой пытался вывести их на разговор, но кроме угроз ничего конкретного. Запугивают.

Аля молчала. Представила, какого родителям.

— Мамку, наверное уволят скоро. — Сестра одной рукой споласкивала кружку, другой держала горячий чайник, чтобы налить чай. — После того, что в Ижевске произошло. Ты слышала?

Аня кивнула. Трагедия в Ижевске в конце сентября. Неизвестный проник в школу, расстрелял детей и покончил с собой. Мама работала охранником в школе — интернат. Стали поговаривать, что уберут всех пенсионеров, заменят на Росгвардию. Аля была "за". Это же далеко не первый подобный случай. Хорошо, что у нас в поселке садик сразу закрывают на замок. Хотя сегодня она относила вещи девочкам. Позвонила в звонок. Воспитательница открыла. И все. Ни глазка, ни спросить хотя бы "кто там"? Что бы она сделала, окажись у Алины автомат и проблемы с головой? Также и в школе старик — вахтер не успел тревожную кнопку нажать — прилетел смертельный выстрел.

— Я бы пошла защищать Родину, — Алю вырвал из своих мыслей голос сестры. — Только где гарантии, что государство позаботится о моих детях не хуже меня? Если бы я не знала, что творится в детских домах…

Она еще что-то говорила, но Аля снова думала о своем. "Конечно я заберу мальчиков, если что…" Но говорить ничего не стала. Все эти мысли и слова были не уместны. Странно, как работает наш мозг в подобных ситуациях. Из всего сказанного Аля выделила суть — детей заберет, а остальное: "О чем ты вообще думаешь?", "С тобой ничего не случиться?", Почему ты решила, что дети будут в дет доме?" — все отошло на второй план.

Четверг