Лётчики (Сборник)

После Курской битвы полное господство в воздухе перешло к Советским ВВС, и это обстоятельство не могло не беспокоить фашистское командование, стремившееся всеми способами изменить положение в свою пользу. Потому так долго и работали гитлеровские контрразведчики с Николаем Власовым, стремясь сломить советского аса, не скупясь на посулы, рисуя перед пленным летчиком радужные картины его благополучия в случае, если он примет их предложения. Но Власов был неизменно тверд, и все посулы и угрозы врага разбивались в прах перед непоколебимой стойкостью летчика-коммуниста.

Эта непоколебимость, стойкость, верность присяге даже у врага вызывали невольное уважение. Именно так можно объяснить то обстоятельство, что в первые месяцы заключения никто из фашистов не посмел тронуть правительственные награды на груди героя, и Николай Власов в окружении врагов носил их до того часа, пока сам не решил расстаться с дорогими орденами, чтобы после его смерти они смогли вернуться на Родину.

В приказе министра обороны СССР, посвященном Герою Советского Союза подполковнику Власову Николаю Ивановичу, говорится: "...Находясь в фашистском плену, Власов высоко держал честь и достоинство советского воина-патриота, постоянно проявлял стойкость и мужество, оказывал поддержку товарищам по плену, вел среди военнопленных непрерывную агитационную работу, являлся организатором ряда побегов из плена. Он с презрением отвергал попытки противника заставить его изменить своей Родине...

Беззаветная преданность подполковника Власова Н. И. Советской Социалистической Родине, его верность воинской присяге, отвага и геройство должны служить примером для всего личного состава Вооруженных Сил СССР".

...Нет, непросто, оказывается, войти в лагерный коллектив военнопленных. Прямота, искренность, доброжелательство расцениваются как неумелая провокация, призыв к действию вызывает снисходительные улыбки.

К Николаю тоже внимательно приглядывались люди. Первое сообщение о нем, которое принесли членам подпольного комитета полковникам А. Ф. Исупову и К. М. Чубченкову, было: "В лагере провокатор".

- Почему так думаете? - поинтересовался Исупов.

- Ходит очень уверенно. Сам в форме подполковника, при всех орденах и даже с Золотой Звездой Героя. Вряд ли фашисты разрешили бы пленному носить форму и тем более ордена...

- Это не резон, - заметил Исупов, - но выяснить все про подполковника надо.

Полковник Исупов, в прошлом командир штурмовой дивизии, полковник Чубченков, тоже командовавший дивизией, и капитан Мордовцев составляли руководящее ядро Лодзинского лагеря военнопленных. Скоро к ним присоединился и Власов.

Первое, что он предложил подпольному комитету, - подготовить массовый побег военнопленных. Лодзь, конечно, далеко от родной земли, но, если удастся перебить и разоружить охранников, можно создать боеспособный отряд и дойти, пробиться к своим.

Подготовку к побегу начали в глубокой тайне. Опасаясь провокаторов, сообщили о предстоящей операции узкому кругу доверенных людей. Постепенно выработали план операции. Власов предложил вести подкоп из полуразвалившегося строения, что находилось недалеко от ограды. Во-первых, оно не очень хорошо просматривалось с контрольных вышек, и ночью добраться туда из барака было делом несложным; во-вторых, подземный ход будет относительно небольшим - около сорока метров.

Отобрали несколько надежных, физически крепких человек, способных выполнять тяжелые земляные работы. Старшими назначили двух летчиков Владимира Шепетю и Ивана Битюкова.

И потянулись полные напряженного труда и риска длинные осенние ночи. Рыли руками, плоскими алюминиевыми мисками, с великими предосторожностями выкраденными из лазарета. Поначалу слежавшуюся землю внутри сарая рыть было трудно, потом стало легче - почва оказалась песчаной. Каждую ночь узкая песчаная нора удлинялась на один-два метра, приближаясь к проволочному заграждению. Рыть становилось все труднее: узкий штрек подземного хода почти не пропускал воздуха, и через пару минут человек, работавший там, начинал задыхаться. Да и песок вынимать ив норы становилось все сложнее, и девать его было уже некуда - пол в сарае больше чем на метр был засыпан им.

Наконец оставалось лишь пробить полтора-два метра вверх по другую сторону колючей проволоки, прямо рядом с дорогой, проходившей вдоль лагеря военнопленных.

К побегу все было готово. Люди разделены на пятерки, каждой из них поставлена конкретная задача. Ждали сигнала. Но сигнал не последовал.