Липкие люди

Вот так за открыточками и телефонными звоночками проходила первая половина рабочего дня. Затем наступало время обеда. Супруги всегда старались обедать вместе. За трапезой происходило обсуждение планов на вторую половину дня. После этого, оставшиеся часы тратились на визит к патронируемым старикам, где пара демонстрировала скорбно-участливые мордочки и отрабатывала свой хлеб.

Ясно, что удовольствия от таких посещений супруги не получали. Потому отдушиной становились светские мероприятия, презентации, фестивали, открытия или закрытия всего чего угодно. Кира и Эдуард стали чем-то вроде обязательного атрибута, вроде пригласительного билета или красной ленточки. Любое более-менее значимое событие никогда ими не пропускалось. Их мордашки насколько примелькались, что на некоторые мероприятия у них не спрашивали пригласительный.

Супруги не теряли зря времени на этих тусовках. Рыская глазами, они, словно хищники, выискивали нужного им, человечка. Если персона медийная – с ней обязательно делали памятное фото. Таких фотографий скопились сотни. И для каждого случая «обработки» определённого пенсионера был собран особый альбомчик.

Если гость из силовиков или чиновников – то фоточка делалась для его подчинённых. Пару «профитов» предъявлением таких фотографий Кира и Эдик для себя в будущем получили. Бизнесмен? Тоже подойдёт для совместного фото. Как подсказывал их опыт: сегодня это просто денежный мешочек, а завтра, глядишь, серьёзный чиновник, способный по звонку решать сложные вопросы.

В связи с таким странным распорядком дня, возникает резонный вопрос: а посещали ли они собственный офис? Правильный ответ: «Они в офисе не сидят. Ищите их на дому у наших подшефных». Чтобы озвучивать эту фразу, пара наняла секретаря и бухгалтера, которые с 9 до 19 часов гарантированно находились в офисе фонда и, как попугаи, твердили заученные слова.

Однако сам факт того, что Эдуард и Кирочка не просиживали штаны и юбки в фонде, опять же играла им на руку. Для всех выходило, что их пара постоянно загружена практической деятельностью. Если немногочисленным посетителям и удавалось их перехватить, то это, как правило, были встречи у дверей опекаемых пенсионеров.

Всё это: от продуманного текста в телеграммах и разговора по душам со стариками, до постоянного мелькания на похоронах или светских мероприятиях и личного визита к пожилым людям, добавляла «плюсов в карму».

Вокруг них образовалась аура нежно-розового цвета: их фонд ставился как пример и эталон среди подобных организаций; они, как основатели, являлись примером бескорыстия и истинной отдачи своей работе. Опекаемые ими, пенсионеры, в основном, жили очень неплохо.

Но… о другой стороне деятельности фонда догадывались лишь единицы. Первой начала прозревать бухгалтер фонда. Готовя очередную порцию документов в ненасытную налоговую, она обратила внимание на новый адрес Киры. По странному совпадению этот адрес был похож на адрес старичка Изотова, которого опекал их фонд. У Изотова ничего не спросишь – его кремировали в прошлом году. За Эдуардом числилась квартирка, которая ранее принадлежала пенсионеру по фамилии Кричевский. Сам старик отошёл в лучший мир в том же году, что и Изотов и также был кремирован.

Задала ли бухгалтер вопросы? Нет! Ведь у дирекции фонда можно такие подробности выяснять, только когда задаешь их, держа в руке «заявление по собственному». Бухгалтерша правила игры понимала и приняла. Потому и промолчала. Время было нездоровое: как раз разразился кризис 1998 года. Потому даже такой работой нельзя брезговать. Уход пожилых пенсионеров выглядел вполне естественно. Ну а то, что пара владела объектами недвижимости, то в этом ничего предосудительного нет.

Однако чувствовать трупный запашок от фонда стали и некоторые артисты, к которым парочка тянула свои липкие ручонки. Некоторые сразу посылали Эдуарда и Киру по известному каждому россиянину, адресу. А некоторые, не опускаясь до мата, держали глухую оборону и просто игнорировали любые «набивания» в друзья.

Если брать в цифрах, то минимум 5 из 100 человек, которых так или иначе облизывали представители фонда, всё понимали и видели Эдика и Киру насквозь. Все уловки липкой пары на них не действовали. У этих людей отсутствовали факты, доказывающие нечистоплотность руководства фонда. Но когда кто-то заводил разговор о паре благотворителей, эти 5% морщились и в лицо говорили: «Чего вы их нахваливаете! Они же аферисты! А их фонд – настоящая мясорубка для стариков! Вот попомните мои слова: рано или поздно всё вскроется».

Однако оставшиеся 95% попали под обаяние благотворителей. Правда из них лишь 1% представляли коммерческий интерес для пары. Остальные служили или громоотводом при возможных пересудах; или кошельком; или пропуском на светские мероприятия; или юридическим или силовым прикрытием.