Липовый барон

Однажды испытав это ощущение, ты будешь пытаться его повторить. Ты не видишь росчерка меча в руке. Это невозможно из-за его скорости. Ты его просто чувствуешь.

Такую хрень говорят, что меч – это продолжение руки. Это продолжение тела! Само твоё тело! Ты в прямом смысле слова молишься на него, хотя никому в этом и не признаешься. Меч – это твоя душа! И это не избитое книжное у самураев. Для тебя это такая же реальность, как небо над головой.

Росчерки на потолке я не маскировал, а вот царапины на антикварном шкафу пытался спрятать. Замазывал пластилином в первое время, а потом лакировал.

Так вот. К чему я это всё рассказываю? Ну перебрал. Ну бывает. В общем, разнёс я по старой памяти потолок у себя в комнате. Слава богу, что себя не порубил, как это бывает в проходке вперёд в связках. Тупо не с той ноги пойдёшь и ранишь себя в левое бедро.

Кто не в курсе: все связки сначала отрабатываются стоя на одном месте, и только потом ты их не останавливаешь, когда идёшь вперёд. Все удары в движении рассчитываются, чтобы случайно по себе не попасть. Кому-то может это смешно, но при средней скорости три удара в секунду пойти не с той ноги в связке – значит отрубить её.

Кто-то может подумать, что если ты задел себя, то начинаешь выть и материться. Не так это. Ты считаешь, что сам виноват. Не с той ноги пошёл, и потому меч тебя наказал. И это справедливо. Сам подставился. Пропустил удар – сам дурак, нефиг было пропускать.

Это касается и нелепой мельницы – восьмёрки двумя руками с клинком в каждой. Сама мельница – ерунда, потому она и нелепая, а вот когда ты на её основе начинаешь в движении комбинации различные строить, то всякое может произойти.

Кто там вякает, что это просто?! Ты в движении попробуй, идиот! Рассчитай, куда в следующую долю секунды прилетит один из двух мечей при условии, что руки двигаются в три-четыре раза быстрее, чем ноги. Попробуй рассчитай, чтобы самому по себе не зарядить, и прибавь к этому расчёт на то, чтобы сбить клинок противника, а это вообще не предугадать.

Ещё как нефиг делать можно себе по голове засветить на больших скоростях при инерции в переходе с левого ската. Такая фича обычно вылезает, когда привык, что клинок проносится над головой в паре сантиметров над макушкой, а потом ты резко надел шлем. Тупо недовернул немножко кисть – и всё, встречай лбом гарду меча…

* * *

Равур смотрел на меня долго и не знал, что сказать. Похоже, я нашел, чем его удивить. Уже думал, что он попросит меня съехать от него подальше, но обошлось.

Описывать бардак не буду: стыдно. Хотя какой у бухаря стыд?

Кор Равур, оказывается, зашёл ко мне в комнату не просто так, а по делу. С детёнышами надо что-то решать. Я так и не смог от них избавиться. Рука не поднялась утопить их в ведре. Зверёныши уже открыли глаза и на всех шипят. От них надо отделаться, пока не заматерели.

Гумус уже не настолько в восторге от покупки. Его просветили насчёт того, какие твари вырастают из таких ласковых пушистиков. Прокусить его кожу они пока не могут, но первые попытки уже начались. В общем, сам купил – сам от них и избавляйся…

Кто бы знал, каково это мне было – спускаться по лестнице. Коробка с сайкухами. Они пищат. Глазки такие синенькие-синенькие. Но надо! Мужик я или где?! Словно искупая свой будущий грех, я погладил их напоследок. Детёныш в ответ прокусил мне палец. Ну, это по-честному. По-справедливому. Я вас сейчас пойду топить, а ты меня превентивно наказал.

К удивлению, зверёныш, укусив меня, перестал пищать, даже как-то успокоился. Ну и кто я после этого?

Отнёс коробку с малышами к себе в комнату. Притащил ведро с водой. Посмотрел на них. И забил на убийство. Пусть Равур не ждёт от меня этого прямо сейчас. Куда они денутся. Успею ещё. Пусть пока поедят перед смертью.

Вымазав палец в молоке, я начал их кормить. Удивительно, но мелкие меня больше не кусали, а просто слизывали молоко. Так это вы от голода зубы распускали, а домашние Равура уже истерику завели, что у вас звериные инстинкты убийц проснулись.

Впоследствии я как-то нелепо отмазался от убийства несмышлёнышей. Не сегодня. Мужиком от этого быть не перестал.

* * *

Покормив детёнышей, я спустился вниз и начал гонять Гумуса. Пускай тренируется, а не слушает стариковские байки про малышей, которые в самом младенчестве мечтают пить человеческую кровь.

За прокачкой Гумуса я как-то и забыл про пушистиков. Поживут на денёк больше, и всё на этом. Они же не виноваты, что их природа такими создала.

Оруженосец потел, но терпел моё плохое настроение. Я стоял с палкой над его душой и, если он хоть чуток отлынивал, не стесняясь, хлестал его по жопе. Ну не в духе я сегодня, бывает…

Тренировка у малого, впрочем, не задалась. Он всего только час или около того прозанимался, как случилось то, что заставило забыть обо всём прочем.

В небольшой внутренний дворик, ну тот, который рядом с конюшней, и в котором я стоял с палкой над тушкой Гумуса, прилетел из-за забора камень. В первый раз я решил, что это посторонний шум, мне померещилось. Но затем приземлился и второй булыжник.