Липовый барон

Так-то здравое зерно в его мыслях есть. Нас на стенах около четырёх сотен, у графа после первого штурма осталось около полутора тысяч. Соотношение примерно один к трём. После этого штурма у Илмара будет ещё меньше людей, а мы свои потери выправим за счёт подтянутого ополчения. Так что этот штурм последний. Разойдёмся, так сказать, мы с графом как в море корабли, каждый при своём: и он баронство не возьмёт, и я не смогу его преследовать, потому что ополчение против рыцарей в поле — только смазка для мечей.

Неужели Илмар этого не понимает? Не может он этого не понимать, а значит, где-то подвох…

В чем подвох от графа я понял, когда стена чуть содрогнулась, а от грохота у меня заложило уши.

— Твою мать! Что это?! — заорал я, чуть оглушённый.

За первым грохотом последовал второй, третий, четвёртый.

— Это ворота! — орал Адрус.

— Лучники на стене. Десяток, нет, два десятка ополчения тут. Остальные к воротам! — начал орать я, отдавая свой первый приказ без оглядки на советников.

Пока мы бежали, я всё боялся, что ворота уже пали и нас будет ждать хорошая встреча. Повезло…

Пока мы бегом спустились по узкой лестнице башни, пока добежали до ворот, накал страстей перевалил за все мыслимые пределы.

Я видел, как с другой стороны стены навстречу нашему бежал отряд Марвука кор-сэ́ Стена, ещё одного рыцаря из пятёрки нейтралов. У стены две деревни, одна называется просто и незамысловато — Стена, или у Стены, а вторая названа со всей фантазией бывших военных — Вторая. Они населены не абы кем, а теми, кто знает с какого конца за меч браться — бывшими ветеранами. Так сказать, постоянный стратегический резерв от моего самозваного батюшки. Смысл в этом есть: они через час объявления тревоги будут на стене, а остальным ещё сутки по долине тащиться.

Отчасти из-за того, что Марвук владеет деревней вблизи от стены, я ему и доверяю. Такие стратегические деревеньки просто так не даются. К тому же в случае падения обороны его деревню первой будут грабить, и никакие договорённости с графом тут не помогут: в первые часы после взятия никто не может толком контролировать своих солдат. Так что в Стене и пограбят, и баб изнасилуют, и, наверное, пожгут при любых раскладах. По моему, это достаточное резюме, чтобы доверять Марвуку…

* * *

— Тащите телеги к воротам! — орал Марвук. — Лучников сюда и сюда! Щиты, копья к воротам! Мечи за телегами!

— Делайте то, что сказал кор-сэ́ Марвук! — кричу я тем, кто спешит за мной. Так-то это опрометчиво, я таким макаром свой авторитет принижаю, но тут уже не до этого, выстоять бы…

Накал страстей тем временем всё усугублялся. Если вы когда-нибудь видели толпу из пятидесяти человек, двигающихся по законам броуновского движения, вы поймете, что я наблюдал.

Ворота дышали на ладан. Они не пали до сих пор только потому, что тарана за стеной уже не было: граф пожертвовал им ради взятия ворот.

Всё оказалось на удивление просто. Таран был для отвлечения внимания, не на него была ставка. Пользуясь темнотой, войска Илмара подтащили к стене четыре катапульты. До этого момента граф не светил их перед нами. Они то ли были укрыты за лесом шатров и палаток, то ли были собраны из комплектующих за четыре дня простоя.

Так-то метательные машины против такой стены — это ерунда, брешь в стене будут по второго пришествия долбать. Всё это, конечно, так, но есть один вариант: когда тяжёлым валуном попадают в створки ворот. Скажу сразу для всяких умников: теоретически это возможно, но на практике сложно реализуемо.

Первое, пока катапульты подтащат на дистанцию выстрела, мои машины уже разберут их на части. Мои метательные орудия стоят на башнях и дальность у них больше, плюс у моих пристрелка по квадратам.

Второе, у всех снарядов катапульт разная масса и форма камней, а это значит — разная траектория, и потому на излёте никакой суперкомпьютер её не высчитает.

Слышь, ты, умник! Да, ты, лупоглазый! Я про него не просто так заявляю! Для тебя специально обосновываю! Никакой компьютер не высчитает уравнение с четырьмя неизвестными переменными. Помимо неизвестной массы камня и формы снаряда надо ещё учитывать атмосферные явления и износ механизма. Каждый выстрел из катапульты — единственный и неповторимый: конструкция-то хлипкая, напряжение на узлы большое, ремни рвутся, балки деформируются. По сути, для любой крупной катапульты полсотни выстрелов — это предел до технического обслуживания.

Правда, все эти расчёты можно забыть при одном условии: если выстрелы из катапульт будут сделаны в упор, почти по прямой, без всяких поправок на дугу полёта камня. Это и сделал граф.

Темнота и отвлечение внимания факелами позволили подтащить машины почти к стене. Звуки тарана, ломающего ворота, перекрыли скрип колёс катапульт.

Из четырёх выстрелов только один более-менее точно попал в цель, но нам это стоило ворот, поломанными досками висящих на покорёженных петлях.