Липовый мед

— Хорошо. Где у тебя ваза? Жаль будет, если цветы завянут раньше срока. — Он снял пальто и бросил его на диван рядом с Алисой, наклонился к букету и посмотрел прямо в её глаза. — Ты горошек-то держи, а то толку не будет.

Надо было что-то говорить, что-то делать, но Костя не мог собрать и двух мыслей в голове, глядя на неё, такую хрупкую, такую желанную. Белая на белом. С горящим взглядом, слегка приоткрытыми губами и бесконечными ногами, одна из которых так смешно лежала на пачке зелёного горошка. Ноги сами подломились, и он опустился на колени, положил ладонь на её щиколотку, мягко касаясь подушечками пальцев. Алиса вздохнула, следя взглядом за его рукой, которая медленно заскользила по чулку вверх, к колену, задирая платье. Он прикрыл глаза, обжёг поцелуем колено, шумно втянув носом воздух, в то время как пальцы продолжили свой путь дальше, обводя резинку чулок томными, круговыми движениями.

— Где у тебя спальня? — хрипло выдохнул он, вновь подхватывая её на руки.

Здесь было темно, только окна соседних домов рассеивали полумрак. Алиса стояла спиной к Косте, вся обратившись в сплошной оголённый нерв, пока его губы сантиметр за сантиметром спускались по её спине, а пальцы медленно расстёгивали крохотные перламутровые пуговички, одну за одной. И когда они закончились, его руки легли ей на плечи, потянув платье вниз, позволяя с тихим шорохом упасть к ногам. Следом на полу оказался его пиджак, и только тогда губы вновь вернулись, покрывая поцелуями плечи.

Алиса забыла, как дышать, прикрыв глаза, чувствуя, как кружится голова, а ноги подгибаются в коленях. Костя осторожно подтолкнул её к кровати, и она развернулась, ложась на спину и подтягиваясь к изголовью. Он словно слился с темнотой, только руки порхали в полумраке, стремительно расстёгивая рубашку. Она полетела на пол, следом — брюки, и вот он уже лёг рядом, дыша так тяжело и сладко, что от одних этих звуков Алиса заводилась не меньше, чем от лихорадочных поцелуев, которыми он осыпал её тело.

Они целовались, жадно, неистово, избавляя друг друга от остатков одежды, тихо постанывая. Алиса выгнулась ему навстречу, когда он начал спускаться вниз, дразня, лаская, слегка прикусывая нежную кожу, не останавливаясь ни на секунду. Под кожей полыхал пожар, и желание чувствовать его внутри стало почти болезненным, когда Костя вдруг остановился, сел и начал медленно снимать с неё чулки. Алиса шире развела ноги, подавшись к нему, вперёд, но услышала тихий смешок.

— Не спеши, — прошептал Костя, склоняясь над ней, и когда его язык коснулся клитора, принимаясь осторожно ласкать, Алиса глухо застонала, запрокинув руки за голову.

Он терял голову. От её стонов, движений, запаха, вкуса… Сильнее впиваясь в бёдра с каждым её движением навстречу его губам, Костя, как музыку, слушал своё имя, которое она лихорадочно повторяла, снова и снова, перемежая стонами. Но Алисе было мало, может, потом, когда схлынет первая волна страсти, а сейчас она хотела его в себе. Глубоко, резко. Она запустила пальцы в его волосы, заставляя посмотреть на себя, и прерывисто, задыхаясь, простонала:

— Иди ко мне…

Кровать прогнулась, когда Алиса обхватила его ногами, впуская в себя, подстраиваясь под движения его бёдер. Влажно, громко, пошло, так, как нужно им обоим, чтобы потерять рассудок и раствориться друг в друге…

— Я уже говорил тебе сегодня, что ты потрясающая? — с улыбкой в голосе спросил Костя, тяжело дыша. Алиса потянулась к тумбочке у кровати и щёлкнула выключателем, найдя глазами круглый будильник. Потом упала на подушку рядом и посмотрела на него:

— Сегодня ещё нет.

Костя перекатился набок, облокотился о подушку и окинул её медленным, томным взглядом из полуопущенных густых ресниц. Алиса потянулась, как кошка, выгибаясь в спине, словно купаясь в его восхищении.

— Не представляю, как вообще смогу от тебя оторваться, — прошептал Костя, накрывая ладонью её грудь и пропуская сосок между пальцев.

— А надо? — спросила она, проглотив тревогу.

— Нет. — Он улыбнулся. — И не надейся так просто прогнать меня из своей кровати.

— Тогда принеси вино, там в винном шкафу на свой выбор.

— Хорошо. — Костя с готовностью поднялся с постели, а Алиса насмешливо протянула:

— Вот видишь, а говорил, что просто так тебя из кровати не прогнать.

— Лиса, — ухмыльнулся он, скрываясь в другой комнате. Улыбка не сходила с лица, а в теле разлилась такая лёгкость, что, казалось, она вот-вот взлетит к потолку без помощи волшебной пыльцы. Прислушиваясь к тому, как Костя хлопает дверцами и звенит бокалами, Алиса думала о том, насколько это всё правильно, верно: он в её квартире, рядом.

— Я не знал, какое выбрать, и взял красное. — Костя остановился на пороге, приподнимая бутылку, держа бокалы в другой руке.

— Знаешь, когда мне приносит вино обнаженный мужчина, мне совершенно наплевать на его цвет.

— Да? — Костя приподнял бровь, медленно подходя к кровати. — И часто тебе приносят вино обнаженные мужчины?

— Хотелось бы чаще, — притворно вздохнула Алиса, садясь. — Но думаю, мы с лёгкостью это исправим.