Лираэль

Надеюсь, что скоро тебе станет получше и ты прочтешь это письмо. Я, похоже, уже вполне выздоровел, хотя, если честно, события той ночи для меня весьма туманны. Я полагаю, ты не знаешь, что я решил поймать того некроманта, за которым ты отправился первым. К сожалению, из-за темноты, дождя и того, что я слишком расшумелся, все, что мне удалось, — это упасть в дорожную грязь и потерять сознание. Доктор говорит, мне повезло, что я ничего себе не сломал, хотя синяки у меня достаточно интересные. Думаю, у начинающих врачей в Корвере недостаточно опыта, чтобы приглядывать за моими синяками так же хорошо, как это делает сестра Мулин.

Я знаю, что армия получила от твоего отца по первое число и он приезжает, чтобы забрать тебя домой, так что заканчивать семестр ты не будешь. Рискну сказать, что и я не слишком озабочен своим образованием, поскольку меня ожидает место в Санбере. Все равно наша школа без тебя или бедняги Гарри Бенлета — это совсем не то. Да и без Кохрана. Солдаты нашли его на следующее утро в пяти милях от нашего холма. Говорил он много и невнятно, как, впрочем, и всегда. Полагаю, его теперь запрут в психушку. Давно пора.

На самом деле я думаю, что мог бы навестить тебя в твоем загадочном Старом Королевстве, пока не пойду в колледж следующей весной. Признаю, что эти внезапно ожившиетела сильновозбудили мой научный интерес, как и то, что ты нам продемонстрировал (что бы это ни было). Полагаю, ты рассматриваешь это как магию, но я надеюсь, что все можно объяснить при помощи научных методов. Конечно, надеюсь, что я буду первым, кто это сделает. Теория сюрреальности Сэйра, или закон магической экспликации Сэйра — как тебе?

Вообще-то в больнице очень скучно, особенно если твой сосед по палате не может поддерживать разговор. Так что ты должен извинить, что я перескакиваю с одной мысли на другую. О чем я говорил? А, да, эксперименты в Старом Королевстве. Я думаю, причина того, что никто не занимался настоящей научной работой по этому вопросу, кроется в армии. Поверишь ли ты, что ко мне вчера пришли полковник и два капитана и попросили подписать официальный акт о секретности, а также декларацию о том, что я никогда не буду говорить или писать о странных событиях на границе, свидетелем которых я стал. Они, правда, забыли о языке жестов, так что, когда я вернусь к миру, непременно дам интервью глухому журналисту. Шучу.

Конечно, я никому ничего не скажу. По крайней мере, до тех пор, пока у меня не появится что-то, о чем следует поведать миру, — какое-нибудь великое открытие.