Лирелии - цветы заката (СИ)

Повернувшись на источник шума, мы обомлели. Кто-то из присутствующих вспомнил чью-то там мать. Кажется, это выругался мой папа.

Джеран, радостно обнимался и в шутку бился плечом к плечу с каким-то господином, одетым так же оригинально, как и он сам.

- Альта-а-арский богомол, - протянул папа, глядя на картину приветствия двух мужчин.

- Пап, это кто? – спросила я.

- Надо же, и как я мог не узнать его там в харчевне. Если мне не изменяет память, то этот господин – давний друг Джерана, с которым они еще в студенчестве куролесили. Потом он, вроде как решил пожить на Земле по каким-то там причинам. А сейчас, видимо, вернулся.

- Джеран Мирайл! Какая встреча!

- Эверд Каргайл! Какие люди! И без охраны! – радостно вопил Джеран, продолжая здороваться со своим давним другом с помощью немыслимых комбинаций таких же немыслимых жестов.

- Пресвятые помидоры! Эверд вернулся, - пробормотал Свенельд, посмотрев на папу. – А ведь я тоже не узнал его. Удивительно, как находясь даже на расстоянии, два этих обалдуя навели шороху, обеспечив сегодняшней смене дежурных жандармов веселую ночку. А если они теперь еще и объединятся?

- Нашей столице каюк, - в шутку промолвил папа.

- А больше у Джерана нет закадычных друзей? – спросила Эмилия у Свенельда.

- Нет, а что?

- Ну и слава Богам! – ответила подруга. - А то мне вспомнилась шуточная поговорка с Земли: «Два дебила – это сила, три дебила – это власть». Я уже начала беспокоиться.

- Можешь быть спокойна, - заверил ее папа. – Таких уникальных экземпляров в нашей империи только два.

По рядам нашей компании прокатился смешок.

Эверд Каргайл. Что-то я давно не слышала это имя. Наверное, он уже много лет жил на Земле.

- Так, поручик Нортон! Ведите этих двоих буйных господ к майору Эльсинейру! Пусть разбирается. И мага-менталиста туда направьте, - крикнул полковник Дартейли, идя к нам навстречу. – Когда эти двое попали в этот участок впервые, я в те времена сам был еще поручиком. Сегодняшний вечер просто-таки погружает меня в ностальгию, - промолвил он с улыбкой, подойдя к нам. – Пройдемте в мой кабинет. Запишем ваши показания и отпустим домой. А с непосредственными зачинщиками будем еще разбираться. Надеюсь, что лорд Каргайл не надумает идти устраиваться на работу поближе к своему другу в Академию?

- Упаси Боги нас от этого! – воскликнул Делайл со смехом. Нам одного магистра Мирайла хватает с головой. Мы еще вспоминаем его выходку в конце прошлого учебного года, когда он рано утром в одних кальсонах бегал по территории академгородка с криками: «Пошли все к демонам, я в отпуске!» Слава Ар-Лиинн, что почти все адепты к тому времени уже разъехались по домам!

Тихо посмеиваясь, мы направились в кабинет полковника Дартейли.

Спустя час мы возвращались домой в одном экипаже – я, Эмилия, Марьяна, Свенельд и папа. Мариус и Делайл развозили остальных гостей мальчишника по домам.

- Ну что, девушки, вы готовы к девичнику, который состоится уже сегодня? – озорно улыбаясь, промолвил мой братец, наблюдая за нами. – Только, пожалуйста, давайте в этот раз без жандармерии.

- С удовольствием, - ответила я, подавляя зевок. – Мне сегодняшнего раза хватило. Но до вечера все же хотелось бы выспаться. Мне, в отличие от некоторых клыкастых и рыже-мохнатых особ сон необходим каждый день.

Марьяна с Эмилией еще о чем-то тихо переговаривались, но меня вдруг сморила усталость просто-таки вселенского масштаба, веки будто налились свинцом, и не став бороться со сном, я задремала.

И снова ставшая знакомой пристань. Стоя на самом ее краю, я смотрела на пришвартованный величественный драккар. Сейчас здесь никого не было, кроме меня. Вода с тихим плеском билась о его корму. Свежий прохладный ветер приносил запах горящих дров, и я с наслаждением вдыхала его полной грудью. Любимая тальхарпа, подаренная мне еще в детстве, лежала рядом, обернутая сукном.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала шагов позади себя. Из задумчивости меня вывели сильные руки, обвившие мою талию и поцелуй в макушку.

- Я был в доме у Ньорда. Звуки твоей тальхарпы слышны даже там, - тихо промолвил низкий мужской голос с хрипотцой, принадлежавший мужу.

- Тебе не угодна моя игра?

- Как ты могла подумать такое, Ингерд? – удивился супруг, развернув меня к себе лицом и заглядывая мне в глаза. – Играй, милая, если просит душа. Пой, если хочется песен. Музыка заставляет твои глаза сиять. Если это – твоя радость, я не смею отнимать ее. Ты – очаг моего дома, Ингерд. Его душа. Если душе отрадно, то отрадно и мне. И тогда в доме будет мир и лад.

Его слова согрели меня, и душу до краев заполнила нежность. Не найдя слов, я порывисто обняла его в ответ.. От его плаща пахло дымом и хвоей.

- Иногда ты словно дитя, Ингерд, - смеясь, промолвил он, и еще крепче меня обнял.

- Эрик! – отстранившись от него, я посмотрела ему прямо в глаза. – Обещай мне, что никто и никогда не узнает о том, что я… Что я… Сам знаешь.

- Что ты провидица? Но что здесь такого, любовь моя?