Лирелии - цветы заката (СИ)

Подруги вернулись с кувшином, полным озерной воды через пятнадцать минут. К этому времени я успела поправить макияж, сделав чуть ярче глаза и надеть свое любимое платье, состоящее из двух частей – нижнее платье из нежно-голубого сатина и верхнее из бархата аметистового цвета. Все мои украшения находились дома, но я предполагала, что пойду на свидание сразу после репетиции, и взяла с собой один из любимых комплектов - маленькие серьги и тонкое нежное колье с аметистами, выполненные в виде цветов моих любимых лирелий. Вернулись девчонки, и пока Марьяна подготавливала чашу, я быстренько успела с помощью Эми заплести и заколоть сбоку передние пряди волос.

- По-моему, ты просто роскошна, - выдала Марьяна свое заключение моему внешнему виду, вызывая у меня улыбку. – Лишь бы Эрик дара речи не лишился от восторга.

- Согласна с тобой, Мари, - подмигнула ей Эмилия.

- Ну что, теперь, когда я готова к свиданию, давайте приступим к провидению, - промолвила я, и Марьяна стала наполнять чашу водой.

- Ты помнишь заклинание, которое нужно говорить перед этим делом? – уточнила у меня Эми.

- Помню, и никогда не забуду, - успокоила я подругу. – Потому, что этот вопрос был как раз в билете на экзамене по прорицаниям.

Мы решили, что Эми с Мари возьмут меня за руки, чтобы вместе со мной увидеть то, что увижу я. Прошептав заклинание для пробуждения прорицательского дара, я глядела на свое отражение в чаше, дрожавшее от моего собственного дыхания и старалась думать только о том, что же это за сны меня посещают, и о чем они пытаются предупредить или рассказать?

Я смотрела глаза в глаза своему отражению, и казалось, что оно затягивает меня в омут, унося куда-то вдаль из комнаты общежития, и вот я уже отражаюсь в большом зеркале, висящем на дверце массивного деревянного шкафа. Теплый летний ветер колышет белые кружевные занавески на окне, и луч солнца падает мне на лицо, подсвечивая мои изумрудно-зеленые глаза.

- Какое чудное платье мы тебе пошили! – услышала я голос позади себя. – Да я в твои годы за такое платье муху в поле загоняла бы!

Вместе мы рассмеялись, и я снова посмотрела на свое отражение в зеркале. Ведь, это я, верно? Все те же длинные волосы цвета платины, только чуточку короче, чем сейчас, заплетены в две толстые косы, зеленые глаза, да кокетливая маленькая родинка над верхней губой. На мне было ярко-синее платье в белый горох ниже колен с белым кружевным воротничком и красивые белые туфли, которые дедушка достал через знакомых.

- Вот, надо же, как скоротечно время! – вновь заговорила бабушка, повернувшись к деду. – Только недавно наша Шурочка шла в первый класс, а уже выпускной на носу. - Когда он у вас там, напомни?

- Двадцатого июня, - ответила я и продолжила крутиться перед зеркалом, в котором отражалась стена с висящим на ней свадебным фотопортретом бабушки и дедушки, а под ним отрывной календарь.

Мой взгляд задержался на дате – четырнадцатое июня тысяча девятьсот сорок первого года. Где-то внутри шевельнулась гнетущее необъяснимое чувство, от которого я мысленно отмахнулась, как от назойливой мухи. «Это волнение из-за предстоящего поступления» - подумала я про себя. Это пройдет, непременно пройдет. Не я первая поступаю в институт, не я последняя. Выпускные экзамены в школе сданы, и взрослая жизнь маячит на горизонте. Перед выпускным решила навестить бабушку с дедушкой, проживавших в области нашего огромного города. Все свое детство на каникулы из родного Ленинграда я приезжала сюда со старшим братом Колей, а потом, когда мой младший брат Алешка подрос, мы приезжали уже втроем. Бабушка всегда готовилась к нашему приезду, как к великому событию и каждый раз, еще на походе к их с дедом дому, нас встречал упоительный запах свежей выпечки. Как же я любила это место!

- Сань, а Сань, так мы пойдем на речку или нет? – спросил Алеша, нетерпеливо ерзая на диване. – Платье сидит хорошо, туфли как раз. Что еще надо? Хватит уже у зеркала крутиться, пошли на речку!

Путь к реке был близким, всего каких-то пять минут неспешной ходьбы прогулочным шагом. Мы проходили мимо большого старого колодца, когда вдруг, откуда ни возьмись, на него с громким карканьем приземлился крупный черный ворон. Повернув голову в нашу сторону, птица уставилась на нас, словно внимательно разглядывая. В груди снова поднялась волна тревоги. Вновь раздалось хриплое карканье, заставившее меня вздрогнуть.

- Какой-то странный этот ворон, - тихо промолвил Алеша, хватая меня за руку. – Чего он на нас уставился? Пошли скорей отсюда.

Но меня словно неведомая сила пригвоздила к этому месту. Я не в силах сейчас пошевелиться, глядя на черную птицу, карканье которой пугает меня до мурашек.

- Кар-р-р-р, ка-р-р-р-р, кар-р-р-р-р…

- Шура, пошли отсюда, ты что, меня не слышишь? Шура-а-а…

- Кар-р-р-р, кар-р-р-р-р, кар-р-р-р…

- Шура, ну, елки-палки, пошли уже! – воскликнул брат, чуть ли не таща меня за руку прочь от старого колодца.

А ворон тем временем вспорхнул с колодца, и, сделав над нами круг, приземлился на траву и стал бродить около нас, словно надзиратель.