Лирик против вермахта

Лейтенант государственной безопасности Строгов, возглавлявший охрану эшелона с особым грузом, никак не мог решить, что ему делать с пойманным нарушителем. Ну, никак этот испуганный паренек не мог быть диверсантом. К тому же он, вообще, на дурачка похож: весь бледный, то стихи читает, то какие-то необычные песни поет. Ну, какой из него преступник? Дурачок, как есть. Наверное, сбежал из дурдома и где-нибудь в эшелон пробраться. Вот спросить бы его, как пробрался, да часовых наказать, чтобы в следующий раз в оба глядели.

Лейтенант мог бы поклясться, что все это произошло благодаря глупейшему стечению обстоятельств. Однако, полученный им приказ был совершенно однозначен: все нарушители охранного периметра должны быть задержаны и допрошены для выяснения всех обстоятельств их преступной деятельности. Порядок есть порядок, ибо устав кровью написан и это не просто слова.

- Все равно придется доложить, - кривился он, сидя у телефонного аппарат в будке путевого обходчика Богом забытого полустанка. – Какой только черт этого дурака к нам принес? Ведь, ни одного происшествия за весь путь, а тут, словно специально. И ведь нашел куда залезть! – злился командир, буравя взглядом телефонную трубку. – Нет бы в вагон пролез, а он, подлец, прямо в изделие забрался – в кабину! Теперь шум до небес поднимется, начнут копать. Хорошо, если отписаться удастся, а может и не получиться…

Многократно проинструктированный перед заданием, лейтенант прекрасно понимал, что случилось чрезвычайное происшествие. Наверняка, из наркомата вышлют специальную группу для расследования этого случая, а, значит, весь график пути полетит к черту. Когда они тогда до фронта доберутся, где эта техника, кровь из носа, еще вчера должна была быть?!

Наконец, Строгов решил докладывать. Пусть задержанный мальчишка и случайный нарушитель, но инструкции все равно никто не отменял.

- Товарищ лейтенант?! – за дверью будки внезапно раздался нетерпеливый стук. Судя по голосу, стучал один из подчиненных. – Вам нужно на это посмотреть! Товарищ лейтенант?!

Облегченно выдохнув, Строгов положил трубку. Радуясь про себя, что так и не пришлось звонить. Небольшая передышка произошла..

- Что случилось?!

- Вот! – у рядового на лице застыло какое-то странное выражение лица – смесь смущения и растерянности. Никогда такого не видел. – У задержанного за пазухой нашли. Спер, наверное…

- Ух-ты! «Генеральский» хронограф…

Лейтенант взял большие, просто огромные, наручные часы с широким черным кожаным ремешком. Настоящий «генеральский» хронограф Кировского завода, сразу же отметил. Тридцать восьмой год выпуска, ограниченная серия только для высшего командного состава, отчего и получили такое прозвище – «генеральский» хронограф. Для него, лейтенанта государственной безопасности, такие часы недосягаемая мечта, а что тогда говорить про обычного пацана?! Получается, украл?! У генерала?! Это еще одно чрезвычайное происшествие! Это даже не чрезвычайное происшествие, а настоящая задница! У них тут оказывается целый урка, у генерала снявший часы.

- А может и не дурак, вовсе, - встал Строгов с места. Поправил кобуру, оправил гимнастерку и вышел наружу. – Каргалов, проверь-ка еще раз посты. Не нравится мне все это, - он неопределенно махнул рукой. Мол, предчувствие нехорошее. – Давай, одна нога здесь, другая там.

Боец, козырнул, и убежал. Лейтенант же направился к задержанному. Пришло время поговорить: и о проникновении в охраняемый эшелон, и о ценных «генеральских» часах.

Нарушителя за неимением специального места для задержанных закрыли в полупустом вагоне с углем, а у раздвижной двери поставили двоих часовых.

- Это еще что такое? – с недоумением протянул Строгов, приближаясь к вагону. – Непорядок…

У того самого вагона стояло не двое часовых, а едва ли не два десятка. Кроме бойцов охраны заметил и личный состав батареи почти в полном составе. Кажется, даже сам командир батареи капитан Флеров здесь был. Это, вообще, из ряда вон выходящее происшествие! Нарушение приказа о маскировки!

Прибавил шаг, одновременно, прислушиваясь к доносившимся до него голосам.

- … Во дает, малец! Во дает! – восхищался кто-то из бойцов, хлопая себя по груди. – Надо же…

- … Представляешь, а этот шарики сломал?! Ха-ха-ха! – ржал его сосед, утирая слезы. – От подшипника шарики?! Наш сломал… Ха-ха-ха!

- Давай, еще, паря! Еще свой анекдот рассказывай! Только про немцев давай!

- Нет, про баб давай! – это уже донеслось с другой стороны, от артиллеристов. Там рыжий боец особенно надрывался. – Про баб, давай! Уж месяц не видел, хоть послушаю про них…

- А про нас, артиллеристов, есть?

Лейтенант удивленно вскинул голову. Ему показалось, но это был голос капитана Флерова. Похоже, и сам командир батареи участвовал в этом странном действе. Это уже ни в какие ворота не шло! Наглецы, устроили тут «концерт по заявкам трудящихся» - сидят анекдоты травят!

Строгов поправил фуражку и, едва ли не чеканя шаг, пошел по перрону. По пути бросал на бойцов совсем не добрые взгляды, тут же заставляя их вытягиваться и вставать по стойке смирно.