Лирика

        О лето, в мареве проселка
        Какая сила ходит тут!
        Как настороженно и колко
        Колосья в грудь меня клюют.

        Среди людской горячей нивы

        Затерян колосом и я,
        И сердце полнится наливом —
        Целебным соком бытия.

        И где расти нам — не поспоришь:

        Кому — зола, кому — песок.
        Хранит размывчивость и горечь
        Незамутненный терпкий сок.

        И как я жил? И что я думал?..

        Войди неяркою на миг —
        И ты поймешь в разгуле шума
        Шершавый шорох слов моих.

1964

" Деревья бьет тяжелый ветер "

        Деревья бьет тяжелый ветер.
        Водою тучи изошли.
        В пожарно-красные просветы
        Гляжу из сумрака земли.

        А мокрый сумрак шевелится —

        В порывах шумной маеты
        На ветках вырезались листья,
        Внизу прорезались цветы.

        Пронзительно побеги лезут.

        Возносится с вершиной грач.
        Растут столбы, растет железо
        В просветы выстреливших мачт.

        И вся в стремительном наклоне,

        В какой-то жажде высоты,
        По ветру вытянув ладони,
        Пробилась утренняя ты.

1964

" Лучи — растрёпанной метлой "

        Лучи — растрёпанной метлой.
        Проклятье здесь и там —
        Булыжник лютый и литой —
        Грохочет по пятам.

        И что ни двери — крик чужих

        Прямоугольным ртом,
        И рамы окон огневых
        Мерещатся крестом.

        Как душит ветер в темноте!

        Беги, беги, беги!
        Здесь руки добрые — и те
        Твои враги, враги…

        Ногтями тычут в душу, в стих,

        И вот уже насквозь
        Пробито остриями их
        Всё, что тобой звалось.

        За то, что ты не знал границ,

        Дал воле имя — Ложь,
        Что не был рожей среди лиц
        И ликом — среди рож.

        Лучи метут, метут, метут

        Растрёпанной метлой.
        Заносит руку чей-то суд,
        Когда же грянет — Твой?

28 октября 1964

" Я услышал: корявое дерево пело "

        Я услышал: корявое дерево пело,
        Мчалась туч торопливая, тёмная сила
        И закат, отражённый водою несмело,
        На воде и на небе могуче гасила.

        И оттуда, где меркли и краски и звуки,

        Где коробились дальние крыши селенья,
        Где дымки — как простёртые в ужасе руки,
        Надвигалось понятное сердцу мгновенье.

        И ударило ветром, тяжёлою массой,

        И меня обернуло упрямо за плечи,
        Словно хаос небес и земли подымался
        Лишь затем, чтоб увидеть лицо человечье.

1965

" Когда прицельный полыхнул фугас "