Лирика алмазной дамы

Она, немного утомленно, накинула халат, идет. Вот дверь открыла изумленно: за дверью принц небесный ждет. Не ожидала видеть гостя, лихой дворец ее закрыт, однако встретила без злости, дорожной пылью принц покрыт. «Откуда Вы? – она спросила,– Кто Вас сюда, зачем пустил?» Губу внезапно прикусила… В халат он руки запустил… Смешалась пыль и влага. «Лара, – сказал и снова замолчал. – Ты не сердись, меня б помыла». И от блаженства – замычал. Вода стонала пузырьками, и пена шла за валом вал, они вошли в нее шажками. Мужчина просто ликовал. Любовь в воде всегда вторична, но неизменна чистота, а в пене несколько лирично, и бесконечна пустота…

Вот из воды выходят двое, идут к двери. Снаружи шум. Открылась дверь, вдруг кто-то взвоет. За дверью их встречает шут. Шут говорит: «Я третьим буду, но не отдам девицу вам! От вас, мой принц, и не убудет. В бассейне в этом сколько ванн? Так поделитесь, я серьезно!» И меч взлетает из-под ряс. Событие вполне курьезно, шут перед принцем жестью тряс. Опять вода бурлит, вскипая, а пена бодростью томит. Шут полюбил, а страсть слепая всегда девицу утомит.

Их трое плавает, страдая, и меч, как шашка – наголо. Девица в панику впадает, ей право слово нелегко. Они умны, довольно живо втроем встают, идут из волн. Их сладострастие явно лживо, и тот, кто принц и шут – не вол.

Однако ладно, трое – голы, и в полотенцах держат путь. Но жизнь таит в себе приколы. Дверь приоткрылась, пусть чуть- чуть. За дверью дама с нетерпением, сказала: «Шут, идем со мной!» Вздохнули двое с облегчением, от дамы шел целебный зной.

Однако дама всем сказала: «Давайте в воду, господа. Подать шампанского из зала! Идемте в воду! Все сюда!» Уж сил у девушки осталось едва к той пене подойти. Ее неволили, усталость. Ей захотелось вдруг уйти. Она рванулась к этой двери, но из нее идет борец, качает мышцами, те звери, готов идти хоть под венец. Схватил он Лару крепко, с силой, и в воду бросил: пусть плывет. Один разок купаться с милой, а Лара помощь не зовет.

Еще резвятся словно черти, еще одни кошмар души, фигуры в пене воду чертят, а помощи тут не ищи. Красива девушка не в меру, и чтобы выжить без греха, ей надо выдумать химеру, или простого жениха.

Она согласна хоть за черта, чтоб ей остаться бы самой, но жизнь в той пене стала черной, а без той пены жизнь с сумой. Красив дворец, сверкают окна, лежит повсюду сердолик. И волосы у девы сохнут. Вид утомлен, печален лик. Она на пену не смотрела. Усталость двигалась волной. Любовь натянуто звенела печально порванной струной.