Лирика для всех

Обычно под этим словом понимают перенесение свойств с одного предмета (явления) на другой (другое). Делается это для того, чтобы речь стала более выразительной, и представлялась бы яснее.

Написав, «...под куполом синих небес!», Н. М. Рубцов как бы переносит свойство возвышенной устойчивости с архитектурной детали на широкое, свободное от туч небо. «...Под куполом небес!» – «...купол небес!». Яркости представления помогает сопоставимость общих признаков предметов. Цвет, сходство по форме, играют здесь не последнюю роль.

В философии давно установлено, что природа, человеческое общество и мышление каждого отдельного человека живут по общим законам. Образуя метафору, автор, обычно берет в расчет явления из этих трех сфер. Ясно, что сопоставление предметов из разных сфер позволяет им богаче иллюстрировать друг друга.

Нетрудно понять, что подобное перенесение свойств имеет место и тогда, когда перед нами поэтическое сравнение: «Руки милой – пара лебедей» (С. А. Есенин). Следовательно, сравнение метафорично.

Метафоричны и многие другие поэтические средства. Многие эпитеты это отыменные прилагательные, то есть, произведены от существительных. Здесь точно так же производится взаимоперенесение свойств.

Геннадий Кузьмич Моисеев, старый член «Северного огонька» принес недавно замечательное стихотворение для детей:

Снежная шапка

Снег пушистый, серебристый,
До того он мягкий, чистый,
Так и просится в охапку:
– Вот бы мне такую шапку!

Уж меня бы в целом свете
Каждый издали приметил,
И запомнил облик мой
В этой шапке снеговой.

А снежок летит, кружится,
Пухом на землю ложится.
Я ловлю его в охапку,
Собираюсь делать шапку.

Посмотрите как свойства пуха, серебра переходят на снег, а с него на шапку. Даже не упоминая слова «мех», автор описывает его самым зримым образом.

В лирическом стихотворении простое соседство слов несет на себе печать метафоричности.

Вот вершина русской лирики – стихотворение А. С. Пушкина «Я вас любил, любовь еще, быть может...»

* * *

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.

Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

Разве здесь отсутствует перенесение свойства пламени («угасла») на сердечное чувство любви? Разве не пламя способно тревожить, печалить, гаснуть? А ведь это и есть метафора!

С Вознесенским можно согласиться в том, что поэтическая форма насквозь метафорична. Это неудивительно, ведь основная задача, которая стоит перед мастером поэтической формы – сделать произведение удивляющее, воздействующее не только на рассудок, но и на все человеческие чувства и стремления. Бесполезно добиваться этого не учитывая взаимодействия предметов и явлений.

Конечно, метафорическое мышление несет в себе приближенную истину. Это истина на уровне представления, чуть ли не на уровне предрассудка. Но эта приближенная, богатая по форме и бедная действительным содержанием истина и есть художественная правда.

Практическая поэтика занимается поисками художественной правды в отличие от розысков научной истины, которая важна для поэтики теоретической и других не менее важных наук.

С этой точки зрения поэтическая идея произведения получает значение авторского замысла, несущего или не несущего в себе определенную художественную правду.

Сергей Есенин в своей жизни, наверняка, написал немало писем матери, совершенно далеких от какой-либо художественности, но кто станет отрицать высочайшую художественность его «Письма матери»? «Вечерний, несказанный свет» неба над родной избушкой, тождественный старушке в старомодном, ветхом шушуне, выходящей на дорогу, встречать сына – вот основная метафора стихотворения.

Разумеется, поэт оказался способен стать автором развитой художественной идеи не сразу. Вначале он приобрел навык применения самых разнообразных поэтических средств. А вне их применения поэтическому замыслу негде жить.

В лирическом произведении замысел автора подобен семечку дерева, которое можно вырастить, наслаивая, будто годовые кольца, стихотворную фактуру. Оно может и пропасть под гнетом словесной шелухи. Но главное, еще в неразвитом виде в нем, как в эмбрионе должны содержаться все признаки будущего великого древа.