Читаем Лирика полностью

Стр. 42 – 43. Когда Амур иль Смерть в средине слова //Начатой мною ткани не порвут… – Речь идет о новом сочинении, над которым в ту пору Петрарка работал (предположительно над "Африкой" или "Жизнеописанием знаменитых мужей"). Но часто мне для моего труда // Недостает благословенных нитей, I/ Которые мне Ливии мог бы дать. – Как явствует из заключительного следующего терцета, речь идет о манускрипте, который Петрарка просил своего адресата (по разным предположениям, Джакомо Колонна или Джованни Колонна) прислать для работы. О том, что Петрарка просил прислать именно Тита Ливия, в оригинале не сказано. Вероятнее, что под mio dilecto padre (любимый мой отец) оригинала скрыт св. Августин, а не Тит Ливии.

Стр. 43. Когда из рощи Дафна прочь уйдет… – Под метафорической Дафной скрывается Лаура. Сонет написан по случаю отъезда Лауры в июле 1336 г.; в тот день разразилась сильная гроза.

Стр. 44. Вместе с предыдущим сонет образует определенное поэтическое единство…В глубинах Монджибелло труд замрет II Хромого Сицилийца-великана. – Согласно мифу, кузница Вулкана находилась в Монджибелло (вулкан Этна) или на Липари…И с ним Юнона вновь благоуханна. – Юнона – сестра Вулкана В данном случае олицетворение воздуха.

Стр. 44 – 45. Латоны сын с небесного балкона… – т. е. бог солнца Аполлон…Ту, по которой, как другой сейчас…

Под "той" подразумевается Дафна, в которую был влюблен Аполлон.

Стр. 45. Кто, проявив неумолимый нрав… – Речь идет об Юлии Цезаре, всплакнувшем над головой разбитого им при Фар-сале Помпея…И тот, кто был сильней, чем Голиаф… – т. е. Давид, рыдавший над трупом мятежного сына Авессалома и трупом своего гонителя Саула.

Стр. 46. Мой постоянный недоброжелатель… – зеркало…Хоть нет на свете трав, достойных стать // Цветку неповторимому оправой. – В переводе несколько приподнято. В оригинале проще: растительность недостойна такого красивого цветка. Вот смысл уподобления Лауры Нарциссу.

Стр. 46 – 47. И золото, и жемчуг, и лилеи… – Петрарка ревнует к украшениям Лауры, ревнует к зеркалу, в которое она смотрится.

Стр. 49…Спасающейся Дафны превращенье… – т. е. превращенная в лавр. Как и в ряде других сонетов, тут с Дафной идентифицируется Лаура…И не был бы с усталым старцем схож, I Гигантской тенью застившим Марокко. – Под "усталым старцем" подразумевается мифологический Атлант, превратившийся под взглядом Медузы в одноименную гору.

Стр. 50 – 51. Скорей… там, где две реки, II Евфрат и Тигр, влачат свои извивы // Из одного истока, Феб зайдет… – Смысл этого стихотворного пассажа таков: "скорее солнце зайдет на Востоке…"

Стр. 51. На первый дар, синьор мой, отдохнуть… – Сонет обращен к Агапито Колонна при посылке ему даров. Из дальнейших строк следует, что Петрарка посылал своему знакомцу подушку, манускрипт философского или морального содержания и кубок. Агапито Колонна доводился родным байтом кардиналу Джованни и епископу Джакомо, друзьям Петрарки.

Стр. 52 – 53. Среди минимум полдюжины русских переводов этого LXI сонета отметим перевод В. Брюсова.

Благословен тот вечер, месяц, год,То время, место, та страна благая.Тот край земной, тот светлый миг, когда яДвух милых глаз стал пленник в свой черед.Благословенна ты, боль роковая,Что бог любви нам беспощадно шлет,И лук его, и стрел его полет,Разящих сердце, язвы растравляя.Благословенны речи все, где яЕе назвал, печали не тая,Желанья все, все жалобы, все стоны!Благословенны вы, мои канцоны,Ей спетые, все мысли, что с тоскойЛишь к ней неслись, к ней, только к ней одной.

В первом четверостишии Петрарка благословляет время и место (Прованс, Авиньон, церковь св. Клары), где он впервые встретил Лауру.

Стр. 53. Одиннадцатый на исходе год… – Сонет написан 6 апреля 1338 г. в одиннадцатую годовщину встречи с Лаурой.

Стр 54…Из груди, где разросся лавр младой //Листвой любви… Обычное в "Канцоньере" отождествление Лауры с лавром.

Стр. 55. Нет, не о том, чтоб в сердце у меня// Умерить пламя… Почти буквальная цитата из Данте ("Чистилище", VIII, 84).

Завидев левый брег в Тирренском море… – если ехать из Прованса в Италию.

Стр. 56. К кому обращен сонет LXVIII, точно не выяснено. Предполагают, что римскому приятелю Петрарки Орсо дель Ангиллара (или к Стефано Колонна). Священный город ваш… – т. е. Рим.

Стр. 58…Оружие, что точит мой тиран… – т. е. Амур, любовь.

Стр. 59 – 60. Меж созданных великим Поликлетом… – Сонет на портрет Лауры работы Симоне Мартини.

Стр. 63… Жестокий луч еще согреет грудь… – Бойнице уподобляются глаза Лауры.

Стр. 66…Стереть с лица следы неравной схватки. – схватки с Амуром, любовью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное