Лис

Он знал, что это долгий путь и, вероятно, обречен на провал. Но у него не было времени преследовать русского, поймать его одного у посольства, а затем ухаживать за ним в течение нескольких недель, пока не расцвела дружба. К счастью, он хотя бы бегло и быстро говорил по-русски.

Критический подход к набору персонала редко срабатывает, но, опять же, никто не знал. Уэстон затащил себя в квартиру Любимова и сделал свой шаг. И это сработало. Унижение, которому молодой россиянин подвергся перед двумя коллегами за дверью туалета, глубоко раздражало и до сих пор вызывает. Это был глубоко удрученный и разочарованный молодой человек. И он был зол, очень зол. Через час он согласился «повернуться» и шпионить в пользу Запада.

В действительности он, конечно, был бесполезен, но через полгода его вернули в Москву, еще находясь в МИДе. Два года спустя терпение было вознаграждено. У кого-то в Ciphers был шум в сердце, и он был вылечен. Любимов заменил его. Материнская жила. Все шифры всех дипломатических телеграмм по всему миру - Лондон получил их все и поделился ими с США. Так продолжалось до тех пор, пока Любимов, восемь лет спустя, приехавший к своей овдовевшей матери в Санкт-Петербург, был сбит и убит пьяным водителем на Невском проспекте. Дипломатом, кричащим оскорблениям в российском посольстве в Софии десятью годами ранее, был Евгений Крылов.

В Лондоне ветеран в рыцари сэр Адриан подал знак, чтобы он пополнился. В Ясенево Крылов решал, как он будет выполнять поручение «Вождя». Это было то или его конец.

Здесь был человек. Он слышал о нем и его репутации, но никогда с ним не встречался. Человек тени, спецназа. Даже среди них он был чем-то вроде секрета, и ему это нравилось. Его знали только как Мишу, и он был лучшим снайпером, который у них когда-либо был.

Ходили слухи, что в Сирии он пригвоздил более пятидесяти террористов Аль-Каиды или ИГИЛ и еще сотню украинских боевиков на востоке Украины после российского вторжения, выдавшего себя за восстание. Его сравнивали с легендарным Зайцевым из Сталинграда.

Бекас

г отличается. В бою люди убивают людей в воздухе, на море или с помощью снарядов, гранатометов и минометов на земле. Но они почти никогда не видят в них других людей. Когда они используют винтовку, враг остается лишь формой, формой, которая падает на землю в мертвом состоянии. Снайпер изучает каждую мельчайшую деталь жертвы, прежде чем нажать на спусковой крючок и положить конец жизни.

Недостаточно просто быть стрелком. Такой туз, горизонтальный и прищурившийся через оптический прицел на цель на дальнем расстоянии, может выиграть олимпийское золото, но этот кусок картона ему преподносят неподвижно зажатым, незащищенным. Боевой снайпер - настоящий охотник за людьми.

Оба обладают способностью к полной концентрации, но снайпер должен добавить к этому способность оставаться совершенно неподвижным, если потребуется, в течение нескольких часов. Стрелку соревнований не нужно прятаться; снайпер должен оставаться невидимым. Он должен подавить желание ослабить боль в мышцах, подергиваться, почесать или облегчить мочевой пузырь, если он не находится под одеждой.

Камуфляж - это его спасение, его спасательный круг, и он будет меняться. В городе это будет кирпичная кладка, камень, деревянные двери, окна, битое стекло, щебень. На даче его фоном будут деревья, кусты, трава, листва или упавшая

древесина. В этом, украшенном листьями и пучками, он должен исчезнуть, как существо дикой природы. А затем ждите, час за часом, пока цель не появится из окопа или не проползет в поле зрения.

Все это ожидание, все эти мысли. Это делает человека очень закрытым, редко собеседником даже вне службы. Зайцев был сыном охотника из Сибири, он полз через развалины Сталинграда, уничтожая немца за немцем. Миша был похож. Он приехал с Камчатки, страны снега и деревьев, но он мог исчезнуть в разбитой кирпичной кладке Алеппо или в зарослях Луганска и Донецка, через границу с Украиной.

Евгений Крылов снял трубку своего служебного телефона. Ему нужно было направить его из спецназа в свою СВР.

Конечно, не существует шестого чувства, но оно должно быть. Адриан Уэстон был жив благодаря этому, и он знал таких, как он. Такими были веселые пьющие в клубном баре. Есть момент, чтобы остаться на месте, и момент, чтобы двигаться. Выберите подходящий, и вы увидите старость.

Он вспомнил время в Будапеште, во времена холодной войны, когда он направлялся на встречу с ассистентом в прибрежное кафе на берегу Дуная. Он был «на черных», без дипломатической неприкосновенности, его актив - русский полковник, потерявший веру в коммунизм и перевернувший пальто. Когда он подошел ближе, пот начал капать.